Хищный аленький цветочек

– У моего старшего брата жена портниха, я видел, как она клиенткам юбки-блузки мастерит. Ничего сложного. И, кстати, вот…

Бочкин припарковался, открыл свою сумку и вытащил оттуда лоскутик шелка.

– Елена во время нашей беседы на пару минут в туалет отлучилась, а я от рулона чуток отгрыз. Отдам тряпку нашим парням, они быстро такую же отыщут, портные платье сметают, я его в сумке принесу и на ткань Козиной поменяю. Зря ты нервничала, полдня и ночь впереди, успеют ребята.

– Узнай координаты Тяпкина, – потребовала я. – Пока кокетничаешь с Аленой, я съезжу к владельцу супермаркетов. Представлюсь сотрудницей пиар-отдела фирмы «Бак», привезу ему набор косметики, дома всегда несколько VIP-подарков храню, и поболтаю с ним.

– Это невозможно, он же тебя на пуфике видел! – отрезал Егор.

Я вздернула подбородок.

– Уж не дура! Надену темный парик с челкой, соответственно накрашусь. Родная бабушка не узнает! Не волнуйся, визажист Козлова – ас в деле изменения внешности.

– Парик всегда выглядит искусственно, – не согласился Бочкин.

Мне стало смешно.

– Конечно, если купить паричок в переходе у метро. Поверь, те, которыми пользуюсь я, неотличимы от настоящих волос. И знаешь, я из бегемота легко розовое фламинго сделаю. Кстати, если Анатолий Тяпкин – это тот косноязычный мужик, то он находился в таком взбешенном состоянии, что не мог разглядеть детально прекрасное личико пленницы сун мо. От злости люди теряют зоркость.

– Все равно, – категорично заявил напарник. – Я несу за тебя ответственность и не могу отпустить к неадекватному мужику.

– Ладно. Если, по-твоему, я гожусь только на то, чтобы ходить по комнатам Козиной, пусть будет так, – обиделась я. – А ты, значит, собрался на свидание?

– Да, – ответил Бочкин.

– Надо побриться, сменить пуловер на что-то другое. И брюки тоже переодеть, – велела я.

Егор закатил глаза.

– Чем плохи эти вещи?

– Они помялись, и ты в них Алене уже показывался, – объяснила я. – Не спорь. Кое в чем я разбираюсь лучше тебя и никогда не хожу в одном и том же на работу и на встречу с парнем. И голову всегда по утрам мою. Кстати, вот, смотри!

Я растопырила пальцы.

– Куда глядеть? – не понял Бочкин.

– Перекрасила ногти, – пояснила я. – Вчера ходила с розовым лаком, а сегодня не поленилась нанести разноцветный френч.

– Чего? – жалобно спросил Егор.

Я тяжело вздохнула.

– Последнее слово в маникюре. Ногтевая пластинка имеет натуральный цвет, а самый ее кончик отделан не белой полоской, а синей, зеленой, желтой, фиолетовой. До Москвы пока эта фишка не докатилась. Только в понедельник этот вариант «прогуляли» на показе в Нью-Йорке. Через пару недель у нас все с ним бегать будут, вот тогда я перестану его рисовать. Не люблю быть человеком толпы, пользовалась синим лаком, когда все употребляли только розовую гамму.

– По-моему, это кошмар, – уныло протянул напарник.

– И не вздумай натягивать на лапы носки! – предупредила я. – Если же не желаешь расстаться с сакральным предметом мужского туалета, тогда не надевай мокасины, влезай в ботинки. Да, носки ни в коем случае не красные, не белые, не кислотно-зеленые.

Егор зачем-то полез в бардачок.

– Обидно, когда тебя считают неандертальцем.

– Если дикаря назвать дикарем, это не оскорбление, а констатация факта, – объявила я. – Пошли, подберу тебе шмотки, уложу волосы и заново подведу глаза, а то они у тебя потекли.

Егор схватился за щеку.

– Куда?

Я захихикала.

– Тушь осыпалась, подводка сползла. Надо смыть эту красоту и навести новую.

– Некогда, я опоздаю, – возразил Егор, вылезая из машины. – Просто подмажь, и все.

– Никогда! – отказалась я. – Получится не макияж, а грязь.

– Чувствую себя идиотом с размалеванной мордой, – ныл женишок, пока мы шли в квартиру. – Народ пялиться станет.

Я отперла дверь.

– На тебе минимум необходимого для фэшн-парня макияжа. Никто на тебя внимания не обратит, люди давно привыкли к мужчинам в пудре. Вы же с Аленой не в сетевую харчевню с гамбургерами из морских свинок двинете, небось Козина своего нового обожэ в какое-нибудь место поведет, где гламурный народ сидит. Ну и кто там на тебя уставится? Прекрати рыдать пингвином, рули в ванную.

– На лестницу? – осведомился Бочкин.

– Можно в мою, – смилостивилась я, заталкивая его в санузел. – Давай, не спи, шевелись! Сначала намочи ватные диски теплой водой, проведи ими по лицу. Молодец. Теперь напшикай на маленькую губочку из розовой бутылочки.

– Это чего? – испугался Егор.

– Жидкость для снятия макияжа с глаз.

– Она щиплется?

– Конечно, нет. Кто такую купит? Хватай зеленый флакон.

– Зачем?

– В нем молочко, которое удалит тональный крем.

– А розовым нельзя?

– Нет.

– Почему?

– Там средство для век!

– И что?

Я разозлилась.

– Ты заправляешь машину мазутом?

– Ну, нет.

– А почему?

– Что я, дурак? – вздохнул Егор. – Солярка для дизеля.

– Вот и с очищающими средствами так же, – кивнула я. – Не спорь. Умница. Настал черед пенки. Она в белом тюбике, будет сильно пузыриться.

– Вот гадость, – забубнил Бочкин. – Надеюсь, это все?