Хищный зверь

Они поднялись на лестничную площадку третьего этажа. Квартира располагалась слева; возле полуоткрытой двери их дожидался еще один полицейский в форме, о чем-то переговариваясь с санитаркой из «Скорой помощи». В квартире напротив маячило заплаканное лицо соседки, которая, видимо, и вызвала полицию. Она вежливо поздоровалась, сдерживая на поводке мопса, вертевшегося у нее под ногами. Наверное, это была собака пострадавших, которую пока поручили ее заботам, чтобы успокоить. Сабина кивнула ей и вошла в квартиру. И сразу почувствовала запах пороха и крови – тот самый терпкий и едкий запах, что так привычен для полицейского. Справа располагалась маленькая кухонька, слева – гостиная; короткий коридор вел в ванную и еще в две комнаты. На вешалке висел легкий женский жакет от «Гуччи» и сумочка от «Луи Виттон». Под огромным, как гараж, смарт-телевизором – «Икс-бокс», «Плейстейшн» и многодиапазонная система «долби». К противоположной стене, прямо по штукатурке, прикреплена довольно безвкусная гигантская фотография, из тех, что делают, когда садишься на круизный пароход. На этажерке – свадебное фото, сделанное лет десять назад. Молодые на нем одеты богато, но безвкусно: она похожа на куклу, а он настолько старается быть элегантным, что, наоборот, кажется ужасно неуклюжим. Фотограф поймал их в момент «страстного» объятия на публику, такого же фальшивого, как и их любовь, которая завершилась трагедией.

«Наверное, муж принадлежал к фанатам фэнтези или научной фантастики, запрудившей всю Италию», – подумала Сабина. Повсюду были разбросаны статуэтки, значки, иконы и прочая низкопробная мишура. В одном из углов гостиной она с некоторой долей отвращения заметила репродукцию в натуральную величину: всем хорошо известный парень в черной каске и плаще. Там же виднелся и фотомонтаж на грани китча, с изображениями Люка и Леи из «Звездных войн», которые неизвестный фотограф – окончательно растерявший последние крупицы хорошего вкуса в угоду легкому заработку – наложил на лица молодых. Особенно досталось невесте: у нее был такой вид, словно она скорее даст себя сжечь, чем подвергнется такому мучению. Хотя чего не вытерпишь ради любви, даже если муж заставляет тебя наклеить изображение принцессы Леи с конструктора «Лего» на брелок для ключей, висящих на двери рядышком с его ключами, к которым приклеен портрет Оби-Вана Кеноби…

Годы работы в полиции научили Сабину цинизму. Она быстро прикинула: 80–90 квадратных метров, зона густонаселенная, обстановка и домашняя утварь в квартире, конечно, вульгарны, но по качеству несопоставимы с уровнем жизни двух молодых служащих, даже если обставить жилище им помогли родители, да и сами молодые влезли по уши в долги. В доме идеальная чистота и порядок, несмотря на присутствие собаки. А это значит, что, по крайней мере, раза два в неделю квартиру убирает домработница, хотя бы и небрежно. Получается, что эта парочка – очередная жертва маркетинга, когда форсу много, а по сути – пшик… Любовь, которая трубит о себе направо и налево, а на самом деле – прячется. Что ж, известная трагедия…

Сабина понимала, что на нее сейчас вполне можно приклеить этикетку «Говнючка». В жизни ей пришлось многое повидать и передумать, но уж чему она научилась, так это не делиться с посторонними своими циничными соображениями. А потому весь этот ряд язвительных наблюдений нашел пристанище исключительно в ее голове. Такими мыслями она делилась только с Роберто. Он был гораздо умнее ее, к тому же его разум находился с ней полностью «на одной волне». С таким ей еще никогда не доводилось встречаться. Общаясь с ним как с сотрудником муниципальной полиции, Сабине надлежало быть профессионально сдержанной и холодной. Зато потом, в интимной обстановке, она, уже не сдерживаясь, расскажет и прокомментирует каждую деталь, чтобы еще ярче разгорелся огонь их сообщничества.

Дежурный врач, прибывший на автомобиле медицинской службы, только что официально засвидетельствовал смерть супругов Брульи. Он вышел из спальни и отдал заключение Джимонди, на всякий случай подчеркнув, что даже не прикасался к телам, поскольку в этом не было никакой надобности. Потом распрощался и помчался знакомиться с очередным трупом. Проклятая работа.

Комната освободилась. Сабина тем временем натянула на руки белые перчатки из синтетической ткани и вошла. На сотом трупе ей уже удалось преодолеть тот ужас, что свойствен всем человеческим существам. Однако на тела надо было взглянуть, чтобы уточнить все детали для тех, кто дожидался ее вызова, чтобы потом закидать ее простыми вопросами, пригодными разве что для того, чтобы систематизировать центнеры бумаги и выбросить их, если окажется, что смерть была насильственная.