Хит сезона

«А знаете, ребята, – подумала я. – А ведь вы меня сейчас бросили! Оставили одну. И теперь будете наблюдать со стороны и ждать, чем все это закончится, как я сумею справиться с ситуацией, в которую залезла… А может быть, я напрасно согласилась помогать этому провинциальному Мефистофелю? Дело, и правда, выглядит не особенно привлекательно. Фотографировать женщину, когда она, ничего не подозревая, любит мужчину, искренне ему отдается, ведет себя очень раскованно и свободно, думая, что она в полной безопасности… Ведь можно сделать снимки весьма пикантного свойства… А потом передавать эти снимки ее мужу… Это, знаете ли… Если бы со мной устроили такое, я обязательно нашла бы этого фотографа и задушила своими руками! Мне, правда, нечего опасаться в этом смысле – мужа у меня нет и в ближайшее время не предвидится. Снимки передавать некому».

Но я не могу отступать, тут же решила я. Если я быстро справлюсь с этим делом, у меня будет вполне достаточно средств, чтобы зарегистрировать еще одну газету, назвать ее, скажем, «Свидетель-2» и продолжить нашу так удачно начавшуюся работу. Все они тогда опять будут рядом со мной, но я уже не буду чувствовать к ним того расположения, которое помогало мне самой верить в успех и черпать энергию из их поддержки.

Ладно, хватит ныть и морочить себе голову! Нужно дело делать.

– Ну что ж, – сказала я, не глядя на Виктора с Маринкой. – Вы, пожалуй, меня одну сейчас оставьте, мне надо подумать спокойно. И прошу вас больше не говорить ни слова, я и так поняла достаточно.

Маринка еще раз сверкнула глазами и вышла. Виктор, потоптавшись, поплелся за ней. Он был явно расстроен. Он понимал, что фактически бросал меня в одиночестве, но и ребят своих подставлять не мог. Вот и мялся в полной нерешительности.

Да ну их всех к черту! – решила я. Справлюсь и одна, без их помощи.

Да и что тут сложного! Спряталась заранее в квартире, выбрав удобный ракурс для съемки, и, когда любовное свидание будет в самом разгаре, сделала несколько кадров – и все, свободна, можешь сразу уходить, пока любовники заняты друг другом, можешь подождать, пока они сами уйдут или заснут наконец. Потом берешь с заказчика еще пятьсот, передаешь ему снимки – и дело сделано! Да я сегодня же со всем этим управлюсь!

До шести часов время еще было, но мне не хотелось оставаться в редакции, и я отправилась в кафе, заранее прихватив фотоаппарат и все необходимое для съемки.

Не могу сказать, что я весело провела следующие два часа, но по крайней мере не наталкивалась поминутно на Маринкин укоризненно-осуждающий взгляд и не видела тоскливого выражения на лице Виктора.

Я хорошо пообедала, раз уж мне время девать было некуда, и даже выпила немного хорошего французского вина – терпкого, но легкого.

Мне уже можно было и уходить, чтобы не спеша, спокойным шагом добраться до зеленой парковой зоны, где располагался дом Митрофанова-Салько, когда за мой столик подсели два молодых, да что там, совсем зеленых паренька.

– По-нашему, это шок! – сказал один. – Смотри, Сашка, какая девочка!

Я промолчала. Сашка встал, подошел ко мне сзади и наклонился надо мной.

– Девушка! – обратился он уже непосредственно ко мне. – Если, конечно, вас можно так называть… Вам не нужны спарринг-партнеры?

– Сопливые – нет! – отрезала я, вставая и направляясь к выходу.

«Уроды! – подумала я, выйдя из кафе под взрывы их хохота. – Девочку нашли с панели! Щенки сопливые!»

Но, уже идя по улице, я почувствовала, что раздражение мое не так уж велико, как я сама себе хочу это изобразить. Мальчишки, конечно, сопливые и наглые, но… Если на меня такие сопляки внимание обращают, значит, у меня все в порядке. Не так ли? Сам факт мужского внимания… Господи! Какого еще мужского? Вчера только с горшка слезли и сразу – по бабам!

Ну их к черту, в самом деле! Что мне, думать больше не о чем?

Подумать, наверное, было о чем, поскольку я уже стояла перед четырехэтажным, но в то же время всего четырехквартирным домом Митрофанова-Салько, расположенным в самом тихом уголке нашего городского парка имени Короленко.

Глава 2

Дверь мне открыл Арнольд Васильевич Салько, он же Алексей Васильевич Митрофанов. Он заметно нервничал, хотя и старался этого не показывать.

– Ну что вы встали на пороге! – буркнул он, увидев меня. – Проходите, не торчите в дверях!

Щеки его были намылены, он, похоже, брился, когда я позвонила в дверь его квартиры.

«А где же борода? – удивилась я. – Неужели это был лишь грим? Насколько же в таком случае он любит играть, что занимается этим не только на сцене, но и в жизни».

– Сварите пока себе кофе, если хотите, – сказал он. – Я сейчас.

И скрылся в ванной. Оттуда слышался плеск воды и нарочито бодрое пение. «Люди гибнут за металл…» – разобрала я, прислушавшись.

«Хм, сатана! – подумала я о нем скептически. – В образ входит!»

Я, следуя его совету, сварила себе кофе, без труда разыскав все необходимое для этого на кухонном столе, и сидела на кухне, поджидая хозяина.