Хит сезона

– Утром Марина пришла, как обычно, раньше всех, сварила кофе, и мы с ней поболтали о том о сем… Она рассказала мне, что заставила Виктора к ней перебраться. Рана на голове, говорит, пустяковая, но все же нужно, чтобы кто-то за ним приглядывал. А днем, говорит, соседки присмотрят. У нее там, знаете ли, коммунальная квартира…

– Я все это давно знаю, Сергей Иванович, – перебила я его. – Про ее соседок не надо рассказывать, я с ними знакома.

– Ну, тогда… – забормотал Кряжимский. – Тогда…

– Давайте только самую суть, – подсказала я. – Свои ощущения и свои чувства по поводу случившегося опишете мне потом.

– Выпили мы кофе, – начал он, и я поняла, что он наконец-то добрался до главного. – Тут прибегает с улицы какой-то паренек. На вид лет пятнадцать, а то и четырнадцать. Взмыленный такой, дышит тяжело. Спрашивает Марину Широкову… Я смотрю на него с удивлением. Что, говорю, случилось? Ваш редактор, отвечает он, Ольга Юрьевна Бойкова – так, заметь, Оля, и сказал: Ольга Юрьевна Бойкова, – просила передать Марине, что ждет ее в Думе, на втором этаже в пятнадцатой комнате.

У меня, честно говоря, челюсть отвисла.

– Но я никого не просила ничего передавать! – воскликнула я.

– А мальчишка этот, – продолжал Кряжимский, не обращая внимания на мое восклицание, – говорит: «И пусть, мол, захватит с собой все негативы и все отпечатанные снимки, что мы с ней вчера сделали». Ну, Маринка подхватилась, все собрала и помчалась в Думу!

– Она забрала все негативы? – ужаснулась я.

Кряжимский только тяжело вздохнул.

– Все! – подтвердил он. – А до меня только потом уже дошло, что не могла ты такого попросить, обязательно оставила бы в редакции самые нужные снимки, а уж про негативы и говорить нечего. Но пока я это сообразил, она уже убежала.

– Давно она ушла? – спросила я.

– Час назад, – вздохнул Сергей Иванович.

– Что вы теперь вздыхаете, Сергей Иванович! – взорвалась я. – Собрались тут старый да малый! Раньше думать надо было!

«Стоп! Успокойся! – скомандовала я сама себе. – Криком делу не поможешь». Вряд ли Маринка могла где-то застрять в магазине по дороге в Думу. Вид у пацана, которого подослали в редакцию, был запыхавшийся, и без слов было понятно, что дело якобы срочное. Поэтому Маринка не стала бы нигде задерживаться, это совсем не в ее характере. Разминуться по пути с ней мы тоже не могли. Я шла кратчайшей дорогой, и она должна была идти ею же. Я, конечно, проверю, хотя надежды на то, что это ложная тревога, у меня нет практически никакой.

Я нашла визитную карточку Сидоровича и набрала его номер.

– Алло! Александр Павлович! Извините, что снова вас беспокою. У вас не появлялась моя секретарша со снимками на тему, о которой мы с вами сегодня говорили? Нет? Ну я так и думала… Нет-нет, это просто недоразумение. У меня нет пока никаких новостей. Просто мои помощники тут кое-что напутали. Да, конечно, я вам позвоню, как только мне удастся что-нибудь найти. До свидания…

Я посмотрела на сгорбившегося на стуле Кряжимского и сказала:

– В Думе ее не было. Что делать будем?

Сергей Иванович посмотрел на меня виновато и робко предложил:

– Может быть, милиция?

– Милиция? – воскликнула я. – А что я им скажу? Мне в милиции придется рассказывать с самого начала, что я веду журналистское расследование о деятельности массажных салонов в Тарасове. На каком основании вы этим занимаетесь? – спросят меня, и я не знаю, что мне им в таком случае ответить, потому что ни в одном российском законе не определено понятие журналистского расследования, а это, с их точки зрения, означает только то, что это занятие противозаконное. Вы же знаете, как они толкуют законы? Знаете? Конечно, знаете! «Все, что не разрешено, – запрещено!» Вот их главный тезис. И сколько бы вы ни говорили, что в цивилизованных странах все наоборот, что там считают совершенно по-другому – все, что не запрещено, – разрешено, – вы всегда будете слышать в ответ одно и то же! Вот и поезжайте в ваши цивилизованные страны, скажут вам, и занимайтесь там всем, что не запрещено, а у нас будьте добры делать только то, что разрешено. Мы именно так понимаем закон, и мы его понимаем правильно, потому что поставлены государством его блюсти. А государство не доверит такого важного дела людям, которые понимают закон неправильно! Нет, Сергей Иванович! Никакой милиции мне не нужно. Меня генерал Свиридов уже несколько раз предупреждал, чтобы я со своими журналистскими расследованиями не путалась у него под ногами и не срывала плановые операции. Хотя, убей меня бог, не помню, когда это я срывала ему операции? Давайте придумывать что-нибудь без милиции!

– Что ж тут придумаешь, – опять вздохнул Сергей Иванович. – Они – бандиты, а мы кто?

– Вот мы им и покажем, кто мы! – сказала я. – Вы знаете, где живет Марина?

Он покачал головой.

– Рядом совсем, – сказала я. – На Тихомировской, в очень примечательном доме с кариатидами. Ну уж дом-то этот вы, надеюсь, знаете?

– Это в том, где сверху младость и веселье? – спросил он.