Хитиновый мир (СИ)

Сиэхсита не удостоил старика даже взгляда. Ухмылка скривила тонкие губы Шамана.

— Давай сначала поговорим с нашим гостем, а потом уже будем решать, что делать дальше. Ты нас понимаешь?

— Да, — ответил Защитник.

— Встань.

Защитник ещё раз осмотрелся, а потом, медленно, как пьяный, подгреб под себя не слушающиеся его ноги, уперся руками в пол и тяжело встал. Его качнуло в сторону. Чтобы не упасть, он подошел к стене и оперся плечом о стену.

— Я так постою, хорошо?

Ему никто не ответил.

Защитник скривился от боли и прижал ладонь к левой стороне груди.

— Болит…

— Скоро пройдет, — сказал Шаман. — Это ненадолго.

— Есть вода? Пересохло всё.

Шаман кивнул Судье на строительные леса.

— Там.

Старик, повинуясь невысказанному приказу, подошел к горе мусора и заметил круглое блюдо, на котором когда-то было расставлено семь свечей, но они уже сгорели, оставив после себя семь восковых клякс. Ниже, на грязной, выпачканной дегтем, доске стояла бутылка из зеленого мутного стекла с пробкой.

Судья взял её и отнес Защитнику.

Умерший и воскресший зубами вырвал пробку и прильнул к горлышку. Выпив всё до капли, он наклонился, поставив бутылку на пол, выпрямился. Было заметно, что двигаться он стал быстрее.

— Теперь лучше…

Отдышавшись, он повторил вопросы:

— Где я? Кто вы?

Шаман медленно осторожно встал. Лицо напряжено. Как ни старался скрыть, но было заметно — любое движение ему причиняет боль. Подошел к Защитнику. Они были почти одного роста. От Шамана несло козьим жиром, потом и псиной так сильно, что у Защитника перехватило дыхание и чуть не вырвало. Но он пересилил себя, сдержал спазмы в желудке.

Не обращая внимания на мучения Защитника, Шаман осмотрел его ладони, а потом, поднял голову и спросил:

— Ты себя помнишь? Кто ты?

Защитник хотел что-то сказать, но запнулся. Взгляд затуманился, словно он заснул на ходу.

— Как твое имя? Как тебя зовут?

На лбу Защитника выступили бисеринки пота. Он стал часто моргать, и вдруг лицо его исказила гримаса боли и он заплакал. Крупные блестящие в мерцающем свете керосиновых ламп слезы пеленой закрыли глаза, потекли по щекам. Рыдания сотрясали всё тело, и если бы не стена, на которую опирался Защитник, он, наверное, не смог бы стоять на ногах.

Шаман терпеливо ждал, пока Защитник успокоится. Он положил руку ему на плечо, а потом, как мать успокаивает сына, стал гладить по голове. Хотел вытереть слезы, но больше размазал грязь по щекам.

— Всё хорошо, самое страшное позади, — шептал Шаман. — Первый раз сложный, а потом станет легче.

— Что сложно? — через рыдания спросил Защитник.

— Умирать.

Шаман обнял плачущего, и стал что-то шептать ему на ухо. Постепенно всхлипы стихли, и Защитник успокоился. А рядом стоял Судья и не мог произнести ни слова — он смотрел на место, на котором только что сидел Шаман, и в глазах старика заполыхал ужас. Ложе было укрыто шелковым платком, расшитым косыми строчками письма. Буквы такие мелкие, что издали невозможно было их прочесть. Судья дрожащими руками снял с крюка одну из ламп. Подошел к возвышенности и поднял платок. Пока он читал, его губы беззвучно двигались, а Шаман, нашептывая Защитнику, вторил ему из написанного и они оба — охотник и его жертва — произносили заклинание слово в слово.

От начала до конца.

Последняя строка.

Шепот стих.

Судья ладонями закрыл лицо.

Защитник не смог устоять на ногах.

Пока он безвольно опускался, ткань рубашки с сухим противным треском скреблась о гипсовую стену.

Шаман отстранился от Защитника. Подошел к старику.

Судья опустил руки и посмотрел на Шамана.

— Ты понимаешь, что это за гранью добра и зла?

— Да, — ответил Шаман.

— Это изощренное коварство. Жертва — добыча — капкан. Ты не лучше их. Ты такой же, как они.

— Да, — ответил Шаман.

— Это не я тебя искал, а ты меня.

— Да.

— Ты мог выбрать иной путь, но злоба и желание мести побороло страх перед…

Чтобы не дать закончить Судье, Шаман почти прокричал:

— Да! Я получил шанс отомстить тебе и им воспользовался. Моё зло — это зло моё. Мне с этим жить. А тебе — нет. Гордись старик — на тебя пал выбор. Другой бы возрадовался.

— Но я не готов вот так… сразу… Я просто не готов…

Губы Судьи дрожали.

— К этому невозможно подготовится, — Шаман хотел взять старика за плечо, но передумал. — Поверь, так лучше — быстро, не раздумывая. Рано или поздно, всем нам придется войти в эту дверь — избежать конца никому ещё не удавалось.

— Но я столько дел ещё не сделал. А кто будет присматривать за садом? А кошки? Они меня ждут!

Шаман помедлил и всё же решился, нежно приобнял Судью. Старик не отмахнулся, он, похожий сейчас на испуганного грифа, уже не видел перед собой никого и ничего.

— Я обещаю, обещаю, — последнее слово Шаман произнес с нажимом, — всё сделаю. Сад будет цвести, а за кошками будут ухаживать достойно…

Все закончилось очень быстро.

Шаман подошел к стене, где на горе мусора лежали его вещи, поднял блюдо со сгоревшими свечами — под ним прятался стилет с костяной резной ручкой. Вернувшись, вложил оружие в руку Защитнику.

— Уже? Так скоро? — прошептал тот одними губами.