Хитман

Наш матч был красивым, быстрым и простым. В концовке я сбил Рокки с ног в углу ринга, выскользнул под канатами и запер его в " четверку " вокруг стойки ринга. Несмотря на протесты нескольких рефери, я не отпустил захват и был дисквалифицирован. Ледяная Глыба выбежал на помощь Рокки, но был захвачен врасплох Оуэном и Дэйви ; чуть позже к ним присоединился я, натянув футболку на голову Стива, как я сделал ранее с Шоном, и избив его до потери сознания. На ринг выбежал Легион Ада, вступивший в схватку с Оуэном и Дэйви, и Стив попытался отбиться от меня. Основание Хартов трусливо выбежало за ограждения в толпу под оскорбления и оглушительный свист.

Это работало. Каждый вечер разгневанные фанаты ожидали моего прибытия на местные арены. Я начинал понимать, что более всего фанатов рестлинга оскорбляют нападки на их патриотические чувства. Пока я шел на ринг, меня покрывал слой плевков ; монеты, пластиковые стаканы и мусор отскакивали от моей головы, а зрители проклинали и поносили меня, на чем свет стоит. Это напомнило мне о реакции на Сержанта Слотера во время войны в заливе. После шоу мне требовался полицейский эскорт, чтобы выбраться из города. Часто мне приходилось давить на газ, чтобы оторваться от преследовавших меня фанатов, которые высовывались из окон своих машин, трясли в воздухе дробовиками и полупустыми бутылками пива и пытались столкнуть меня в кювет.

Проведя дома 6 дней в начале апреля, я поучаствовал в двух зарубежных турах: в Южную Африку и Кувейт. Промоутеры в обеих странах требовали, чтобы Гробовщик и я были в мэйн - ивенте, грозясь отменить весь тур в противном случае ; хотя шоу проходили примерно в одно время, мы оба согласились участвовать в обоих турах, чтобы помочь Винсу, которой находился в финансовой яме. Перед отъездом я принял неожиданный звонок от Эрика Бишоффа, который хотел сказать, что восхищается моим матчем со Стивом. Он хотел дать мне знать, что, если у меня не выйдет с Винсом, дверь в WCW для меня всегда открыта.

Мой перелет из Калгари в Южную Африку стал самым роскошным путешествием в моей жизни - это о чем - то да говорит. Я, наконец, понял, что значит быть суперзвездой. У меня была пересадка в Хитроу, и я ожидал свой рейс в отеле Хилтон, который оплачивался моим билетом. Я насладился 8 - часовым сном и поднялся на борт British Airways прямого рейса в Кейптаун. В самолете я полакомился поджаренной лопаткой ягненка и поспал в уютном кресле. Я чувствовал себя так свежо, что по приземлении арендовал Астон - Мартин и отправился на поиски гостиницы, где проживали рестлеры WWF. Пока я ехал по Кейптауну, облака скатывались по Столовой горе, и мое сердце радостно билось в груди. Мог ли я знать, что это был мой последний мировой тур в роли героя ? Об этом никто не знал - за исключением группки заговорщиков, собравшейся в закрытом номере гостиницы в предрассветные часы, задолго после того, как зрители разошлись домой, а рестлеры улеглись спать после привычных гуляний.

Следующий день я провел, путешествуя по окрестностям Кейптауна и размышляя о том, как сильно я хочу вернуться домой навсегда. Прислушиваясь к своему организму, я был вынужден признать, что боль теперь не прекращалась ни на минуту. Мои суставы закоснели, я едва мог согнуть правую кисть - последствие рестлинга и постоянной работы в тренажерном зале. Но я сказал себе, что могу рассказать еще одну прекрасную историю, лебединую песню персонажа, который всегда был честен с собой и боролся за свои идеалы, преданного тем, кто никогда не отворачивался от него.

Добравшись до арены в Кейптауне в тот вечер, я не был уверен, что мои преданные местные поклонники были в курсе моего нового сюжета. Я вышел под оглушительные овации, размахивая флагом ЮАР: местные фанаты были безумно рады ( конечно, мой выход с южноафриканским флагом взбесил американских телезрителей, включивших Raw).

В тот вечер, как и в остальных красивых городках, пронесшихся перед моими глазами, у нас с Гробовщиком состоялся великолепный матч. Он не хотел терять репутацию монстра, что позволяло мне сохранять лицо и покидать ринг каждый вечер, как герою. Те несколько дней в Африке сохранились в моей памяти, как последние деньки старого времени в быстро изменяющейся индустрии.