Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

Мы организовывали десятки прослушиваний по всему миру. В ходе этих мероприятий мы знакомили примерно сотню людей с записями, которые готовились выпустить на рынок. Этими и другими мерами мы помогали нашим артистам, поддерживали их. В том числе и Джорджа Майкла. Пусть даже он своей сменой стиля лишил нас многих готовых промоинструментов, мы не колебались ни секунды. На кону стояли миллионы долларов, и мы двинули вперед все наше воинство, чтобы рекламировать и всюду проталкивать его новый альбом.

Хотя мы и работали с самыми талантливыми артистами мира – а некоторые из них требовали поистине деликатного обращения, – мы все же занимались бизнесом. Уважение, время, поддержка… всего этого наши музыканты вполне заслуживали. Но большой бизнес с семью миллиардами годовой выручки требовал не только внимания к потребностям артистов. Мне ведь еще нужно было отчитываться перед советом директоров, а для этого совета значение имела только одна вещь – цифры. Если наши показатели оказывались хуже запланированных, то итоговые отчеты тоже не могли выглядеть хорошо. Так что каждую минуту каждого дня мне приходилось метаться между двумя крайностями. С одной стороны, на меня давили те, кому требовались финансовые успехи, а с другой – я понимал, что продаваемый нами продукт содержит в себе частичку человеческой души.

К тому моменту на Sony работало около четырехсот артистов, и всем им, между прочим, нужны были средства из нашего рекламного бюджета. В этом мы походили на любое другое коммерческое предприятие. А потому, когда мы увидели, что один из наших новых релизов не обещает успеха, то должны были принять непростое, но продуманное решение, перенаправив средства компании на поддержку других продуктов, от которых положительных результатов ожидать все же было можно. Именно так и работал наш бизнес, и если бы не это, то мы давно бы уже вылетели в трубу.

И все же во время той поездки в Англию я не мог отделаться от сомнений. Даже в случае с убийствами иногда бывает так, что и наличие улик не гарантирует обвинительного приговора. Как говорится: «Сомнение толкуется в пользу обвиняемого». Кроме того, мы не знали, как на ход дела повлияют культурные особенности страны – ведь Джордж Майкл считался в Англии почти божеством. Мы также не могли быть уверены в том, что наши доказательства примут во внимание в стране, судебная система которой наводила на мысли о кинофильме про Средневековье. Черт его знает, как может повернуться дело, если на процессе судья заседает в длинном белом парике, а ты должен обращаться к нему: «Милорд!» Представляете, как в этих декорациях смотрелся паренек из Бронкса? В общем, все, что я мог сделать, – это дать правдивые показания и изложить нашу позицию.

Несколько месяцев спустя я сидел в своем нью-йоркском кабинете, и вдруг мои помощники начали названивать мне по интеркому, а через секунду раздался громкий стук в дверь. Это был наш начальник юридического отдела. Я в тот момент вел важный разговор, но сразу догадался, что ему было нужно. Английский суд вынес решение, и оно оказалось всецело в нашу пользу. Люди, сбивавшие Джорджа с пути, крупно облажались. Он не только проиграл процесс, но и по решению суда должен был оплатить все издержки, а ведь одни только наши английские адвокаты обошлись более чем в 15 миллионов долларов…

Конечно, я был рад, что мы выиграли дело. Но в целом ситуация все равно была безрадостной. Я знал, что Джордж был огорчен, и к концу того дня окончательно решил принять все меры к тому, чтобы разрешить эту ситуацию к общей пользе. Потом несколько месяцев ничего не происходило, и наконец адвокаты Джорджа обратились к нам с запросом по поводу условий расторжения контракта. Мы ощущали, что после такого конфликта это будет лучше всего для бизнеса, да и для самого Джорджа тоже. Я тогда уже знал, что Дэвид Геффен отчаянно желал заполучить его. Так что в скором времени мы разработали все детали сделки, и Джордж Майкл перешел в Geffen Records. С чисто коммерческой точки зрения все прошло отлично. Мы не только выиграли суд и получили компенсацию за расходы, но также выручили десятки миллионов долларов, продав контракт Джорджа. При этом мы сохранили эксклюзивные права на его произведения, включая один из величайших альбомов в истории – Faith. В итоге мы сохранили лучшее от старого Джорджа Майкла, а новый получил как раз то, чего хотел, – свободу для продолжения карьеры в другом месте. Хотя лично я, конечно, сожалел о потере артиста такого уровня.

Я позже еще остановлюсь на этом, но годы спустя у нас возникла похожая ситуация. Тогда Майкл Джексон попытался избавиться от контракта с Sony после того, как продажи его альбомов резко упали. Он точно так же обвинил нас в ошибках маркетинга и позиционирования. Он пошел даже дальше, называя меня «дьяволом», а на одной акции протеста он даже нес плакат, где Джордж Майкл и он сам были изображены с перечеркнутыми ртами, как будто Sony пыталась заставить их обоих молчать.