Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

– Кто она такая? – спросил я у него, когда он впервые завел этот разговор.

– Наша знакомая певица и актриса из Мексики. Ее зовут Талия.

Талия была родом из Мехико. Она не только отлично пела, но и снималась в телесериалах, ставших знаменитыми по всей Латинской Америке. К тому времени она стала звездой даже для аудитории на Филиппинах.

– О нет! – отмахивался я. – Нечего даже и пытаться. Я это уже проходил.

Но Эмилио продолжал настаивать.

– Послушай, я уверен, она тебе понравится. Просто сходи с ней выпить! – убеждал меня он. – Просто поболтаете, и все.

Саму Талию Глория и Эмилио обрабатывали подобным же образом года полтора.

– Вы похожи как две капли воды, – говорил ей Эмилио. – У вас одинаковая внутренняя суть!

Но всякий раз, когда Глория затевала этот разговор, Талия реагировала примерно так же, как и я сам: «Нет, не заинтересована. Он еле выпутался из брака со знаменитостью. Разведен. Дети. Оно мне надо?»

В конце 1998 года Талия на несколько дней приехала в Нью-Йорк, и наконец-то Глории с Эмилио удалось убедить нас обоих встретиться и пропустить по стаканчику. Так что мы договорились встретиться в одном из моих любимых ресторанов, в Scalinatella, зал которого помещался ниже уровня земли под Восточной Шестьдесят первой улицей. Я и правда не был уверен в том, нужно ли мне свидание вслепую, а потому попросил троих моих друзей из Sony составить нам компанию на случай, если дела с самого начала пойдут не очень хорошо. Конечно, в ином случае я всегда мог попросить народ удалиться.

И вот я сидел за столиком со своим мартини. Тут в зал спустилась Талия, одетая в белое кашемировое пальто. В первый же момент меня поразили ее длинные, роскошные темно-золотистые волосы… Мне не хочется бросаться голливудскими штампами, но для меня она выглядела как ангел, сошедший по ступеням прямо с Небес. Я сидел внизу в своем привычном черном свитере – что еще надеть для свидания? – и мне в какой-то миг показалось, что полумрак ресторана внезапно озарился нездешним светом.

Я встал и протянул ей руку, но она приблизилась и поцеловала меня в щеку, что было более характерно для Мексики.

– Пожалуйста, садись, – сказал я. – Позволь я помогу снять пальто?

Но тут я понял, что у меня дрожат руки. Ох. Я быстрым кивком дал друзьям знать, что их помощь не требуется…

Мы начали говорить, но это трудно было назвать беседой, поскольку в то время она почти не владела английским, а мой испанский находился на самом примитивном уровне. На неделе Талия заканчивала сниматься в каком-то фильме – съемки проходили в Нью-Йорке, и она выдавала мне фразы из роли, которые запомнила на слух, не очень-то понимая их значение. Было очень забавно, когда она пыталась вставить в разговор ту или иную реплику, пытаясь угадать, где каждой из них полагается находиться. Но в основном мы общались посредством мимики, жестов и ломаных фраз. Мы тогда использовали все доступные нам приемы коммуникации – все для того, чтобы быть понятыми собеседником. И это было прекрасно, просто прекрасно! Возможно, мы не вполне разбирали слова, которые говорились в тот день, но все же это была самая страстная, чувственная, захватывающая и гипнотическая беседа из всех, в которых мне когда-либо доводилось участвовать. Этот коммуникативный разрыв между нами сам по себе оказался подарком Небес.

Талия сказала, что ей нужно собираться на вечеринку в честь окончания съемок. Это был ее последний вечер в Нью-Йорке.

– Хорошо, – сказал я. – Когда мы сможем встретиться снова?

– Ну, мне нужно будет сняться в одном сериале… – ответила Талия.

– И это означает…

– Означает, что я застряну в Мехико на время съемок, а это шесть – восемь месяцев.

– Что? Выходит, я тебя восемь месяцев не увижу?!

– О, мы будем на связи, – возразила она. – Мы найдем способ.

По крайней мере, мне показалось, что она выразилась именно так. Я подбросил ее на вечеринку, а потом отрешенно сидел в машине и думал: «Не могу поверить, что это происходит со мной…» Я немедленно позвонил Эмилио и сказал:

– Дружище, какого черта! Почему ты мне раньше про нее не рассказал?!

– Ты придурок, – миролюбиво ответил Эмилио. – Да я целый год только о ней тебе и говорил! А ты все: «Не хочу встречаться, никаких актрис, никаких певиц…» Каждый хренов раз, когда я напоминал о ней, ты сам велел мне заткнуться и забыть об этом!

– Она лучшая из женщин, что я встречал, – сказал я.

– Я же говорил! Я говорил!

К вопросу о «латиноамериканском взрыве». Вот так он выглядел в моей личной жизни.

Началась первая неделя декабря, и Рождество уже было на носу. Так что я пробежался по улице до магазина игрушек FAO Schwarz, нашел там огромного плюшевого медведя и сразу же отправил его ей домой в Мехико. С плюшевым медведем не ошибешься, верно? Даже если девушке не понравился ты сам, то медведь-то уж точно придется ко двору.