Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

Мы могли говорить обо всем. Мишель росла в окружении музыкантов, менеджером которых был ее отец, – артисты часто останавливались у них дома. Еще ребенком она попадала с Ди на совещания с Ахметом Эртегюном, Крисом Блэквеллом и Джерри Моссом. Подростком она ездила с отцом в концертный тур. Как-то в три часа утра, перед тем как покинуть зал «Филмор», она даже спрятала вечернюю выручку у себя в сумке: ну кто заподозрит, что деньги у нее?

Подобно мне, Мишель смотрела на музыкальную индустрию глазами менеджера. Но она, однако, не являлась им – занявшись юриспруденцией, она устроилась в мощную юридическую контору в Лос-Анджелесе, где вместе с ней работали такие специалисты, как Ли Филлипс и Питер Патерно. Кроме того, она была заботливой наседкой для ряда групп из области альтернативного рока – как дома, так и в Сиэтле.

Сочетание опыта Мишель Энтони с ее взглядами, навыками и связями в мире альтернативной музыки было уникальным, таким же редким, как голос Мэрайи Кэри. Я не хотел отпускать ее из-за стола до тех пор, пока она не согласится войти в мою команду.

– Хорошо, слушай! – сказал я в конце концов. – У меня есть к тебе предложение.

– О чем это ты? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты работала у нас, в нашей компании.

– Смеешься? Да все, кто сидит у вас в CBS, – пережитки прошлого. Я знаю, что ты пытаешься переломить ситуацию, но чтобы самой работать там? Ни за что на свете!

Она втолковывала мне, как ужасно было иметь дело с CBS, когда речь заходила о продвижении молодых коллективов, и утверждала, что никто не станет связываться с нами ни в Лос-Анджелесе, ни в Сиэтле.

– У вас в компании нет специалиста по артистам и репертуару, а департамент по оформлению сделок работает просто кошмарно!

Я старался сдержать улыбку, но у меня не очень получалось. Она была абсолютно права. Каждое ее слово указывало именно на те пороки в организации компании, с которыми я пытался бороться.

Мой мозг лихорадочно заработал. Я сказал ей:

– Эй, мы не просто предлагаем тебе работу. Я хочу, чтобы ты помогала мне всем этим рулить!

– Что это будет значить на практике?

– Что ты будешь вице-президентом корпорации, подчиняясь лишь мне и Мэлу Ильберману. Будешь контролировать успехи всех наших студий, наведешь порядок в делах и наберешь нужных специалистов в области репертуара и подбора исполнителей!

– Ты это всерьез?

– Да.

Но даже это ее не проняло. Она все равно отказывалась:

– Я не могу оставить моих подопечных. У меня перед ними серьезные обязательства!

– А чем мы, по-твоему, занимаемся в CBS?! Если ты думаешь, что помогаешь своим артистам сейчас, то погоди – и ты увидишь, сколько сможешь сделать для них изнутри компании!

Тогда она заявила, что не хочет ограничивать себя требованиями политики фирмы.

– Когда я сама себе хозяйка, то могу спокойно разойтись с артистом, если мне не понравится с ним работать. Но если я наймусь к вам, то деваться мне в таком случае будет уже некуда.

– Мы такой ерундой не увлекаемся, – возражал я, – это уж точно!

Нет, конечно, у нас был Уолтер. Но Уолтер был выше любой корпоративной политики и со всеми вел себя одинаково. Как полный псих.

Если уж быть совсем честным, то и ведомственной грызни у нас тогда хватало. Но если я что и хотел искоренить в CBS, так это вражду «феодальных» владений-департаментов.

Для того чтобы привлечь Мишель в наши ряды, я не остановился бы ни перед чем. Я нутром чуял, что даже если я предложу ей вчетверо больше, чем она имела в своей юридической фирме, то все равно это будет лучшим вложением средств в истории компании. Но она была вполне довольна положением и привязалась к своим клиентам-артистам. Нужно было зайти с другой стороны.

– Хорошо, а почему бы тебе не заглянуть к нам и не осмотреться, прежде чем ты примешь окончательное решение? – предложил я.

После того разговора за обедом наши дискуссии продолжались месяцами. Я звонил Мишель каждый день, не оставляя ее в покое. Наконец она согласилась посетить наш офис в Нью-Йорке. Мы с Мэлом хорошенько все обсудили за несколько недель до ее приезда и продумали сценарий разговора. Прямо перед тем, как пройти ко мне, она обратилась к Ильберману:

– Я не собираюсь соглашаться. Я просто не настолько высокомерна, чтобы считать себя способной участвовать в управлении компанией такого размера. В вашей работе есть целые области, о которых я не имею ни малейшего понятия!

– Вот что мы сделаем, – отвечал Мэл. – Ты устроишься к нам и будешь заниматься как раз тем, что уже хорошо умеешь делать. И тогда я стану потихоньку учить тебя тому, чего ты делать не умеешь.

Да, Мэл был чем-то похож на Йоду… Он увидел в глазах Мишель любопытство, осознание того, что она может попасть в совершенно новый мир да еще и захватить с собой своих драгоценных музыкантов.

– И это не все, – продолжал Ильберман. – После того как я тебя выучу, ты займешь мое место!

– Что вы! Да не нужно мне ваше место! – поразилась Мишель.