Хитрая девчонка

Рядом с раненным в обе ноги, которого Зина тащила, она приникла к земле, точно перепелка в виду ястреба, и несколько мгновений не чувствовала даже, жива ли она или с нею все кончено. Но стоило только убедиться, что жива и даже не ранена, как уже проворно ползла дальше и тянула одной рукой раненого, другой - его винтовку.

Так, под сильным обстрелом, где прячась за груды вздыбленной бомбардировкой земли, где приникая за кустом, где пережидая шквальный огонь в воронке, спасла она во время этого боя шестнадцать бойцов и одного командира.

Бой не был проигран, но все же часть получила приказ отступить; она была в арьергарде, и ее задачей было сдерживать противника сколько нужно, чтобы дать возможность в порядке отодвинуться главным силам.

Отступали недалеко, ночью, а рано утром Зина заметила наш подбитый танк, оставленный между новыми линиями наших и вражеских войск.

Что же делать - подбили танк, пришлось его бросить, ну, а вдруг в нем раненые танкисты?

Этот вопрос не давал ей покоя. С ним обращалась она и к бойцам и к младшим командирам. Никто, конечно, не мог ей на него ответить. Только старший лейтенант Назимов, командир роты, присмотревшись к танку в бинокль, ответил определеннее:

- Танк не сгорел, а подбит... Люди в нем быть могут, только едва ли они живы.

- А если пойти посмотреть? - спросила Зина.

- Пойти бы можно, конечно, только едва ли стоит, - сказал Назимов и отошел.

Приказа пойти к танку Зина не получила, запрета - тоже. Она решила идти, так как вблизи танка не видела врагов и так как наплывал густыми волнами белый туман.

Идти, впрочем, можно было только вначале, пользуясь мелколесьем, а потом ползти, как пришлось ей это делать во время боя.

Теперь, когда бой утих, задача показалась ей легче и проще. Как-то не хотелось ей даже и думать, что каждая пядь земли кем-то там, в занятой фашистами деревне, просматривается в бинокли, подобные назимовскому; в то же время она подползала к танку - чуть редел туман, - пустив в дело всю свою хитрость.

Только лисица могла бы так подкрадываться к барабанящему лапками утреннюю зорю зайцу, как она подкралась, наконец, к танку, припавшему на правый бок и искалеченному снарядом.

Была какая-то смутная радость от удачи, что добралась незаметно для врага, и в то же время ныло сердце: а вдруг командир прав, и в танке или никого уже нет, или только лежат убитые? Тогда напрасно, значит, она и пустилась на такой риск.

Люк был сворочен. Она влезла на танк. Трое танкистов лежали окровавленные, скорчившись и без движения. Значит, напрасно ползла!

Все-таки, может быть, кто-нибудь из них жив еще... И она начала поочередно трясти их за плечи. Не напрасно: один застонал, не открывая глаз!

Двое других были убиты, но третьего, тяжело раненного, Зина вытащила из танка. Он открыл глаза, посмотрел на нее мутно и удивленно, потом застонал от боли.

- Молчи! - приказала она ему.

Туман отползал, наползал, и вместе с ним могли наползти и враги.

Действительно, ей удалось дотащить танкиста только до кучки почерневшего от дождей сена, как возле танка, шагах в пятидесяти от сена, выросли трое фашистов.

Один из них влез на танк и, повернув винтовку прикладом вниз, несколько раз подымал и опускал ее яростно: умерщвлял мертвых. Слышны были глухие звуки ударов даже и танкисту, не только Зине. Он сказал с усилием, полушепотом:

- Вот так... и нас с тобой... убьют... Ты застрели меня... а сама беги!

- Ничего, молчи, - прошептала она ему на ухо. - Не заметят!

Всем юным существом своим она верила в то, что не заметят, ни за что не заметят, уйдут дальше... И то, во что так сильно верилось, случилось: фашисты пошли в другую сторону, и тут же нахлынула новая волна белого, как вата, тумана. Тогда она захватила правой рукой правое же плечо танкиста и потащила его к своим. Когда он стонал, она зажимала ему рот и шептала:

- Молчи, сейчас будем дома.

Однако это "дома" было за полтора километра, и несколько часов тащила Зина, как муравей свою ношу, раненого сначала под прикрытием тумана, а потом, когда туман поднялся, по мелколесью.

Здесь она даже рискнула взвалить танкиста на плечи, чтобы было поскорее, а когда он застонал при этом сильнее прежнего, сказала, совершенно так же, как говорила младшему братишке - в то время, когда ей самой было двенадцать лет:

- Молчи, а то шлепка дам!

И она принесла его, к удивлению всех, а больше всех - старшего лейтенанта Назимова, уже считавшего ее погибшей.

Уложив спасенного поудобнее, она сделала ему, как умела, первую перевязку, чтобы потом передать его врачу.

- Да вы знаете, Зина, что вы совершили? - с торжественным вопросом обратился к ней Назимов.

- Знаю - разведку, товарищ старший лейтенант, - догадливо ответила "хитрая девчонка".

1942 г.

ПРИМЕЧАНИЯ

"Хитрая девчонка". Впервые появилось в газете "Правда" № 68 от 9 марта 1942 года. Печатается по собранию сочинений изд. "Художественная литература" (1955-1956 гг.), том третий.

H.M.Любимов