Хитрость (ЛП)

Мы проговорили несколько минут или целый час? Я не знала. Никогда еще я не говорила так свободно на свидании. Орен расспрашивал обо мне. Он спрашивал о моих детях, моем ребенке, как ее зовут, сколько ей лет. Он говорил о своем сыне и его разводе, и я была очарована жизнью, которая не избегала развода, но видела в нем возможность для новой жизни.

Он был джентльменом, признавшим, что я замужняя женщина. Кроме поцелуя моей руки, мы не прикасались друг к другу. И только когда ко мне подошла другая женщина, та, что с мужем часто вращалась в тех же кругах, что и мы, я вспомнила, где мы находимся.

– Аделаида, Алтон искал тебя.

Кровь отхлынула от моих щек.

Орен взял меня за руку.

– С тобой все в порядке?

Хотя химия вызвала искры в нашей связи, имя моего мужа послало холодок страха вниз по спине. Мне было нехорошо, и, видимо, я плохо это скрывала. Алтон искал меня среди женщин, но меня там не было.

Я расправила плечи и вспомнила свое место. Отпустив руку Орена, я повернулась к женщине, Кейт или Кит, я не помнила ее имени, и мне было все равно.

– Спасибо, я сейчас приду.

Повернувшись к красивому мужчине, который мог бы стать моей погибелью, если бы я позволила ему это, я сказала:

– Спасибо за беседу.

Орен слегка поклонился.

– Спасибо, Аделаида. Мне было очень приятно.

– Фицджеральд, – поправила я. – Миссис Алтон Фицджеральд. Я действительно должна вернуться к мужу.

Как только я нашла Алтона, то увидела его неодобрительный взгляд и поняла, что ждет меня в будущем. Тем не менее, я оставалась рядом с ним всю оставшуюся ночь.

Слава Богу, мы летели на частном самолете. Если бы мы этого не сделали, то УТБ (прим.: управление транспортной безопасности) наверняка допросило бы нас. Алтон обычно умел наносить синяки в местах, которые было легко скрыть. В ту ночь он не сдерживался. Это было худшее избиение в моей жизни. Я даже не знала фамилии Орена, пока где-то в середине тирады Алтона он не произнес ее.

Я никогда не забуду, как это звучало: Орен Деметрий. Алтон обвинил его в преступных связях, в опасных вещах.

Иногда я задаюсь вопросом, не напомнила ли я Алтону той ночью, что после моей смерти Александрия унаследовала все, если бы это была последняя ночь в моей жизни.

Она была не последняя.

Это было только начало, первый раз, когда я встретила любовь всей моей жизни.

Я просто стала более искусной в своей собственной форме сокрытия.

– Что? Подожди. Кто? – спросила Александрия, ее слова замедлились.

– Это как-то связано с Ореном Деметрием?

Я села выше, прищурилась. Как она узнала?

– Я познакомилась с ним вчера вечером, – сказала она.

Мое сердце забилось быстрее.

– Он просил передать тебе свою любовь. Вы двое знаете друг друга?

Его любовь.