Хитрость (ЛП)

Не понимая ни правды о моем браке с ее братом, ни того, что мы должны пожениться, она приняла меня в свою жизнь. Мне особенно понравилось, как Александрия ладила с ней и сыном Престона, Патриком. Он был на год старше Брайса. Когда они втроем были в поместье Монтегю, у меня сложилось впечатление, что Патрик предпочитал Александрию Брайсу. На мгновение я задумалась, знают ли Гвен и Престон, что Брайс их племянник. Я не видела никаких признаков того, что они знали. Спросить Алтона было невозможно. Тема была закрыта.

Только восемь человек, мои родители, родители Алтона и Гвен, Гвен и Престон, и Алтон и я присутствовали на свадьбе и праздничном ужине. Как будто почувствовав облегчение от того, что сделка завершена, мой отец был нехарактерно сердечным, даже веселым во время обеда. Произносились тосты, алкоголь лился рекой, и все радовались слиянию наших семей.

Я бы хотела разделить это событие с Александрией. Несмотря на то, что она была молода, этот союз повлиял на нее, но когда я попросила о том, чтобы привести ее, мое предложение было воспринято с таким же доверием, как и любые другие предложения, которые я сделала: быстро отклонено, как будто я никогда не упоминала об этом.

После свадьбы Алтон строил планы на двухнедельный медовый месяц. Он не скрывал, что не собирается делить меня с Александрией или кем-либо еще во время нашей поездки. Наши планы состояли в том, чтобы насладиться всем Средиземноморьем, в то время как наша свадьбы и романтика стратегически просочились в прессу. Мы были влюбленной парой, соединившейся после моей трагической потери. Я была молодой вдовой, которая нашла любовь там, где была дружба.

Я прочитала все статьи. Наши фотографии были опубликованы на социальных страницах за пределами Джорджии. Место Алтона в "Монтегю Корпорейшн" было предметом спекуляций многих финансовых прогнозистов. Беспокойство о будущем компании после смерти Рассела уменьшалось. Цены на акции росли.

Наконец пришло время, когда мы извинились перед остальными участниками вечеринки. Пока мы шли к нашему номеру, я думала о струящемся белом неглиже, которое нашла в эксклюзивном бутике в Саванне. Этот прозрачный халатик не создавал ничего, кроме предвкушения того, что было под ним, просто еще один слой, который нужно сдвинуть.

Шампанское за ужином чудесным образом успокоило мои нервы. Как только мы остались одни, я извинилась и пошла в ванную комнату для новобрачных.

– Нет, Лаида.

Я остановилась.

– Что нет?

Алтон встал передо мной, преграждая мне путь.

– У меня нет ни малейшего желания оставлять тебя без присмотра, ни сегодня вечером, ни когда-либо еще.

Я улыбнулась, воспринимая его слова как шутку, на которую надеялась. Я поцеловала его в щеку.

– Не волнуйся, муженек. Я буду через несколько минут. У меня для тебя сюрприз.

Он не сдвинулся с места.

– Я ждал этого момента.

Он развернул меня и занялся моим платьем. Вместо молнии был длинный ряд жемчужных пуговиц. Его большие пальцы терпеливо нажимали на каждую, медленно открывая мою кожу своему теплому дыханию.

– Разве ты не согласна? – спросил он между поцелуями в шею. – Я был терпелив. – Его губы опустились ниже, посылая мурашки по моей коже. – Я почувствовал облегчение в твоем поцелуе. – Он повернул меня обратно, его серые глаза потемнели от желания. – Теперь я хочу большего.

Его фразы были произнесены хриплым голосом, и были настолько горячими. Они будоражили часть меня глубоко внутри, часть, которую я не чувствовала годами. Моя голова закружилась, когда он стянул ткань с моих плеч, позволяя моему свадебному платью растекаться вокруг моих инкрустированных жемчугом каблуков. Только шелковая комбинация, кружевной лифчик и нижнее белье защищали меня от его обжигающего взгляда.

– Алтон...

– Ш-ш-ш, Лаида, послушай меня. Не думай. Ничего не говори. Уступи мне.

Я хотела этого. Я хотела почувствовать то, чего не чувствовала со времен Александрии. Я хотела от него того, что испытывала только под собственными прикосновениями.

– Теперь ты моя. Скажи, что подчинишься мне.

Я уже это сделала. Признать это было нетрудно.

Следующие две недели прошли за осмотрами достопримечательностей днем и узнаванием Алтона ночью. Я наконец-то показала ему свой пеньюар, а он доводил меня до оргазмов. Это случалось чаще, чем было у меня прежде. Даже когда я не кончала, он кончал. Это утешало.

Часть брака, которая беспокоила меня, это одержимость Алтона Монтегю. Даже во время нашего медового месяца он был в постоянном контакте с офисом и моим отцом. Это было ново – быть вместе двадцать четыре часа в сутки. С таким большим количеством времени я увидела его сторону, которую никогда не знала полностью. Фрагменты, которые я видела, давали свободу. Теперь стало сложнее.