Хитрость мисс Кэролайн

— Я ищу дом, в котором живет человек по имени Пол, — объяснил Дикон, — но черт меня подери, я не помню его фамилии. Не знаете здесь поблизости семьи, главой которой был бы джентльмен по имени Пол? Я не собираюсь им ничего продавать.

— Пол? — женщина снова задумалась. — Единственный Пол, которого я знаю здесь, это Пол Краск. Сын кузнеца. Ему двадцать один — двадцать два года. Может, это тот, кто вам нужен?

— Благодарю вас, но это не он, — вздохнул Дикон. — Спасибо за помощь. С удовольствием съем ваши булочки.

Он вернулся в Бедфорд, забрал свои вещи из гостиницы, в которой остановился, и поехал обратно в Лондон. Дикон еще никогда не чувствовал себя таким растерянным. Он не может ездить по всему Бедфордширу в поисках человека, если он понятия не имеет о том, кого ищет. Все это предприятие оказалось напрасной тратой времени. Но, по крайней мере, он хоть на несколько дней отдохнул от Военного министерства.

На следующее утро он пришел на службу поздно и обнаружил, что количество бумаг на его столе приобрело монументальные размеры. Некоторые его коллеги ворчали по поводу того, что лорд Эйвбери предложил им взять часть работы Дикона на себя, но у них достаточно и своих обязанностей.

Лорд Эйвбери тоже вскоре появился. У него был обеспокоенный вид.

— Рад вас снова видеть, — сказал он. — Ваша мать… Она?..

— Она что? — спросил Дикон, не подумав. — Ей гораздо лучше, благодарю вас, сэр, — спохватился он.

— Рад это слышать, — проговорил лорд Эйвбери.

За следующие несколько дней Дикону удалось разгрести бумаги на своем столе, но в мыслях он был далеко. Где Кэролайн? Как она? Почему она не сообщила им своего адреса, как обещала в записке? Когда шел дождь, он представлял ее под дождем без зонта, видел, как с розовой шляпы стекает вода, как она ищет укрытие и не может найти, как простужается и у нее поднимается температура. Всякий раз это заканчивалось тем, что Дикон видел ее в бедной мансарде (и было непонятно, как она попала в эту мансарду) умирающей и зовущей его из последних сил. Когда дул ветер, он видел, как она дрожит в своей старенькой одежде, кутаясь в шаль и предлагая прохожим букетики лаванды, но у нее ничего не получается, она не может конкурировать с опытными торговцами цветов. Когда светило солнце, Дикон представлял, как она с трудом выбирается из своей мансарды, чтобы погреться на скамейке в одном из лондонских парков. В его воображении она всегда была бледной, голодной, грустной и потерявшей надежду. Он нужен ей. Дикон был в этом убежден.

Но он не мог ее найти.

— Ваша мать снова больна? — однажды спросил Дикона лорд Эйвбери. Было это в начале марта.

— О нет, сэр. Благодарю вас, сэр, — Дикон вскочил, уронив обе стопки уже просмотренных и еще не читанных донесений.

— Что-то вас гложет, — сказал начальник. — Не могу разобраться в вашем последнем рапорте, — лорд Эйвбери подсунул бумагу Дикону под нос. Дикон узнал свой рапорт. — Посмотрите. Вы пишете о третьем пехотном полке и о «Баффс»[2], и здесь вы цитируете подполковника Вильяма Стюарта, а здесь внизу, здесь, — он раздраженно помахал бумагой перед Диконом, — вы цитируете некоего Мейкписа? Господи, Райкот! Вы же не хуже меня знаете, что третьим пехотным полком командует подполковник Стюарт. Кто такой этот Мейкпис? Никогда не слышал о таком.

Дикон стал пунцовым.

— Простите, сэр. Это просто ошибка. Такого больше не повторится.

Эйвбери с сомнением посмотрел на него.

— Постарайтесь, чтобы не повторялось. Хм. — Он помолчал, снова посмотрел на Дикона и вышел из меленького кабинета.

Дикон с карандашом в руках перечитал донесение Стюарта о передвижении третьего пехотного полка, или точнее того, что от него осталось после катастрофы, которая случилась с этим полком при столкновении с французами в 1811 году под Альбукерком, и написал новый рапорт. За следующие несколько дней Дикон написал еще несколько рапортов. Он был очень внимателен.

Однажды Дикон вернулся домой очень уставшим. Его совершенно доконал рапорт одного капитана, который был написан совершенно неразборчивым почерком. Дикон так и не понял, про что писал этот капитан: про лафеты, кареты или насесты? Дикон обнаружил Рут в безумном состоянии.

— Она нашлась! — крикнула Рут, как только он вошел и дворецкий не успел взять еще его шляпу. — Дикон! Ты должен за ней съездить! Не снимай пальто. Я еду с тобой… Мне нужно взять пальто… О, где мои перчатки? Боже! Нельзя тратить ни минуты. — Рут, его спокойная, разумная сестра, носилась как сумасшедшая, хватая одну шляпу, затем другую. Надев зеленую перчатку и не найдя вторую, она принялась натягивать серую.

Дикон понимал, что она чувствует. День вдруг сразу стал светлым и теплым, и он сам вдруг разволновался не на шутку. Наконец! Кэролайн нашлась!

— Где она? — спросила он. — Откуда ты узнала? С ней все в порядке? Ради Бога, Рут, расскажи!

— Нужно спешить, — сказала Рут, выталкивая его из дому. — Я все объясню по дороге. Берем экипаж, как считаешь?

— Да, берем. Быстрей! — Бесполезное замечание со стороны Дикона, потому что Рут неслась к углу площади впереди брата.