Хитрости алмазной леди

То ли оттого, что он был слишком неестественен в своем стремлении стать краше, то ли по какой иной причине, лицо его казалось слащавой маской, впрочем, как и голос. Его интересовали только черты моего лица, которыми он не переставал восхищаться все тридцать минут, что я у него пробыла. На украшения же он даже не взглянул, наверняка посчитав, что они меня недостойны.

Комплименты, особенно от мужчин, я, конечно, любила, но в таком большом количестве они начинали раздражать, а потому хотелось поскорее покинуть кабинет и сбежать куда угодно.

Наконец я перешла в руки мастера точечного массажа, который попытался уговорить меня на сеансы иглоукалывания, и я, чтобы немного понаблюдать за ним, вынуждена была согласиться. Теперь среднестатистическая, довольно пожилая курносая женщина принялась втыкать в мое тело маленькие иголочки. Как ни странно, но я совершенно не ощущала боли или иных неудобств.

Попутно с насаживанием на мое тело игл женщина интересовалась моим самочувствием, поясняла, куда и для чего втыкается игла, какие точки за какую функцию тела отвечают и как подобным методом можно вылечить все свои болезни. Я хоть и слушала все это, но быстро поняла, что в сорок с лишним лет уже не до Занятий воровством и не до содействия ему. Эту женщину, кажется, интересовала только ее профессия, ну еще и семья, о которой она так же то и дело упоминала, рассказывая, как и кого из детей лечила.

Устав от всех этих длительных процедур, к которым я просто не была привычна, я постепенно стала терять интерес к тому, что со мной делали, и уже к парикмахеру шла без особой охоты.

Там за меня взялась какая-то пухленькая хохлушка. Из всех остальных она показалась мне самой естественной и не наигранной. С ней было приятно общаться, так как она не навязывалась, а просто поддерживала тему разговора, предложенную мной самой.

— Как вам уложить? — как только я села к ней в кресло, спросила черноглазая дивчина, представившаяся Светланой. — Можно по-молодежному, можно строго. Наверное, лучше строго, для вашей сегодняшней одежды это подходит больше, — предложила она.

— На ваше усмотрение, — равнодушно отозвалась я и тихо вздохнула.

— Вы сегодня, наверное, слишком устали, — расчесывая мои волосы, заметила Света. — В таком возрасте не стоит быть такой серьезной. У вас ведь наверняка есть семья, любимый человек, так что же печалиться. Напротив, нужно радоваться.

— Согласна, — убрав рукой закрывший мне глаза локон, ответила я. — Только ни первого, ни второго у меня пока еще нет.

— Ну так это не беда, будут, — подбодрила меня девушка. — Я вот, например, тоже настоящей семьи не имею, хотя муж есть. Но не печалюсь, жизнь — она один раз дается, нужно ее любить. А давайте, я вам сделаю астру сбоку? — спросила парикмахерша, собрав мои волосы в пучок и как-то забавно свернув их, отчего на голове образовалось некоторое подобие цветка. — Сейчас так модно, да и красиво из ваших волос получается.

— Согласна, — чуть развеселившись, ответила я, а потом и пошутила:

— Можете хоть георгин соорудить, красоту — ее ведь ничем не испортишь.

Света рассмеялась:

— Правда, чувство юмора вас украшает еще больше. Хотите, расскажу вам одну историю про девушку, которая смогла найти себе суженого лишь тогда, когда стала с издевкой относиться к мужчинам?.. Они же, как ни странно, принимали это за кокетство и предложение попытаться ее укротить.

Увидев, что я кивнула, девушка принялась пересказывать мне эту историю, сопровождая ее не лишенными остроумия замечаниями и выводами. Я же тем временем анализировала поведение всех тех, с кем уже успела познакомиться в салоне. На искомую роль, на мой взгляд, подходили немногие.

Во-первых, Юлия, что была все время рядом, водя по салону. Она и с другими клиентами наверняка вела себя так же, потому и знала о них все, слушая разговоры с мастерами, наблюдая и присматриваясь.

Во-вторых, мужчина, сидевший в приемной. Он хоть и молчал и якобы не обращал на меня никакого внимания, но этого ведь и не требовалось, так как девушки трещали без умолку и наверняка выпытывали все, что ему было нужно. Для этого и утруждать себя не следовало. Слушай себе да на ус мотай. О нем ничего сказать я не могла, так как он не произнес при мне ни одного слова.

Третьим подозреваемым была мастер маникюра, которая как раз говорила только о том, как великолепны мои украшения и как она не любит подделки. Ее страсть к дорогим вещам была очевидна. Остальных — грубую и равнодушную массажистку, хилого косметолога и ту приятную парикмахершу, что меня обслуживала в данный момент, — я не подозревала.

«Итак, я выделила троих. Как же выяснить, кто именно из них причастен к воровству? Следить за всеми троими я, конечно, не могу, да к тому же это может и ничего не дать, так что данный ход не пойдет. — размышляла я. — Может…»

В этот момент зазвонил сотовый телефон. Я было хотела полезть за ним в сумку, но парикмахерша меня остановила:

— Это мой, — пояснила она. — Наверняка муж звонит, без меня ну ничего сделать не может. Да, — взяв трубку, отозвалась она.

От нечего делать я прислушалась к их разговору.