Хитрости эльфийской политологии

— За то, что я у него был одним из многих. А он для меня единственным, кого я мог бы назвать родным. Мы никогда не были близки. Он всегда держал меня на расстоянии. И ты не представляешь себе, как сильно меня это обижало. Я, может, только поэтому из кожи вон лез, чтобы стать лучшим, а потом…

— Ир, — позвал и дождался, когда он вскинул на меня глаза. — Он опасался что ты сорвешься, как мать.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, прозвучит глупо, но просто чувствую. Веришь?

Мерцающий фыркнул.

— Опять чутье задействовал?

— Есть немного. Так веришь?

— Хочу поверить, но пока он сам не скажет…

— Так давай в выходные…

— Нет. — Отрезал мерцающий, и я решил, что пока не стоит на него наседать с этим. Когда дозреет, сам попросит поехать с ним к деду. Отчего-то я в этом не сомневался.

А дальше день пролетел, как час, на одном дыхании. В класс мы с ребятами выбрались только под вечер. Так как остаток утра и почти весь день провели за городом, доказывая Геннадию Валерьевичу, что Том достойный хозяин для его обожаемых собачек. Вот уж монстры так монстры. В моей малогабаритной 'хрущевке' такому бобику было бы не развернуться, но, думаю, на Халяре места им будет предостаточно. Сначала заводчик долго допытывался, зачем Тому понадобились его собачки. Ответами оказался неудовлетворен, так как никто из нас толком не мог объяснить, куда конкретно их отвезут и где они будут жить. Я сдуру ляпнул, что Том вообще с юга, а там горы и все такое. Но кроме гор там же чеченские боевики и прочая шушера, как, сплюнув, обозвал их Геннадий Валерьевич — бывший десантник. Так что после этих слов он окончательно встал в позу. Тут уж начал суетиться Машка. Попытался сделать какие-то незаметные пасы руками, но я его перехватил. Оттащил в сторонку и сделал внушение. Никакой магии. По крайней мере, не в отношении отца друга моего брата. Илья с беспокойством наблюдал за нами, поэтому, как и мы с темным, пропустил момент, когда Том, широко ухмыльнувшись, вдруг предложил поджарому ветерану с редкой проседью на висках решить все в рукопашной. Мужик повелся. Надо же! Никогда бы не подумал, что у нас еще такие индивиды встречаются. В общем, нас отвели в подвал загородного дома, где обнаружился тренажерный зал. Там-то мы и наблюдали за разворачивающимся действом.

На стороне Тома была молодость, а у собаковода — опыт. Последний почти одержал победу после первых ударов. То есть, мне так показалось, что одержал. Я боялся одного, что Том смухлюет и применит магию. Это, конечно, было бы не смертельно. Но мне было бы обидно и за бывшего десантника и за Тома. Потому что я в их мире тоже нахватался всех этих штучек про честь и благородство и понимал, что тогда бой был бы не честным. И мне, как учителю, пришлось бы растолковывать Рутбергу, почему так поступать нельзя. Но Том прекрасно справился со всем сам. Поднялся, сплюнул на пол кровью, и так заработал кулаками, что у меня в глазах зарябило. А ведь дело-то в чем было, он почти не использовал ноги. Судя по всему, не учили их ногами драться. Если кулачный бой, то только на кулаках. Как бокс, только без специальных перчаток. А вот Геннадий Валерьевич бил и ногами тоже. Но Рутберг быстро сориентировался. Я не особо сведущ в такого рода зрелищах, но даже мне бой показался красивым. Не думал, что наш Том может и на кулаках махаться. Они же там на своей Арене все больше магией или на мечах. А тут по-простому. Я бы даже сказал по-человечески. В общем, собачек для бати своего он отвоевал. Причем, когда они оба отдышались и он признался собаководу-любителю, что щенков хочет отцу подарить, тут уж они с Геннадием Валерьевичем окончательно сошлись характерами. Поэтому обратно мы загружались в такси уже с бобками на руках. Две девочки, один мальчик. Всех троих везли в такси, в котором я ехал с Томом, Фалем и Илюшкой. Наши эльфы под присмотром Ира догоняли нас в следующем. Прокатали мы, конечно, просто охренительную сумму, ведь машины ждали нас, пока мы развлекались в компании собаковода и его сына Вовки. Но платил за все Том. Кстати, на прощание, Вовка все приставал к Илюхе с вопросом, откуда у его брата такие друзья. На что я только загадочно улыбался, порождая еще больше досужих домыслов.