Хитрости эльфийской политологии

К слову, показ старшему поколению 'Матрицы' имел один интересный эффект, о пользе которого мне еще предстояло подумать. Ребята предложили мне заиметь пистолет. Причем предложение исходило от Шмеля и Карамельки. Последний тут же принялся обрабатывать Ира на то, чтобы вместе с ним внести в конструкцию странного оружия принципиальные изменения, позволяющие исключить воздействие магии на пули, которые в первозданном виде любому жителю Халяры ничего не стоит взмахом руки остановить прямо в полете. Мне идея понравилась. Наконец, я тоже смогу худо-бедно защитить себя в случае необходимости. А вот, уже пьяненький к тому времени, Ир отчего-то воспротивился. Мне хватило ума не настаивать. Думаю, в трезвом виде, он услышит меня лучше. На худой конец, можно будет договориться с экспериментатором Карамелькой в обход Ирки, но обижать мерцающего не хотелось бы.

В классе меня ожидали колокольчики в полном составе, плюс Павлик с Елкой, плюс Пестрый и Карл. Присутствие ректора и старшего мерцающего меня, почему-то, особенно напрягало.

— Э… — выдавил из себя я, так и не придумав, с чего начать.

Тогда бразды правления в свои руки взяла Иля.

— Собрание студклуба состоится через пять часов. У тебя есть, что нам сказать до этого?

— Кроме того, что вы все будет в той или иной степени руководить какими-либо факультативами или кружками?

— Вот именно! Руководить мы не против, но, может, ты заранее нам озвучишь, что для каждого приготовил? Зачем такая секретность? — вмешался Алиэль.

— Честно? — ухмыльнувшись, уточнил я, — Просто я пока и сам не знаю, как вас на все это распределить и кому кого в помощь направить.

— У тебя же была почти неделя, чтобы все продумать! — возмутился Машка, которому, судя по всему, больше всех не терпелось приступить к своим новым обязанностям.

— Да? — наигранно удивился я, — А как насчет того, что всю эту неделю я вертелся, как уж на сковороде? Напомнить, чем я занимался уже на следующий день после своего возвращения?

— Навещал императора, — вставил два слова Пестрый. Он все еще выглядел, как типичный мальчишка из моего мира. Воспринимать его серьезно было непросто.

— А после этого? На следующий день, — я вперил взгляд в Машку.

Тот фыркнул, но промолчал. Знает, гад, что я их с Алым проблемы решал. Если у темного их выходка с серьгами никаких нареканий не вызывала, то бедный светлый весь извелся, не зная, как признаться семье в том, что натворил. Конечно, на родительном дне папа Алиэля выразил готовность к такому исходу будущих отношений его сына с темным, но Алый, впрочем, как и я вместе с ним, очень сомневался, что его действия будут по-настоящему одобрены главой рода Мильзились. Поэтому я полдня с ним разговаривал, обыгрывая возможные варианты развития событий. А потом еще полдня успокаивал Машку, который запоздало обнаружил своего так называемого супруга в моем обществе и справедливо возмутился, почему это светлый на консультацию к семейному психологу без него пошел. Конечно, Алого можно было понять. Ему хотелось выговориться без настойчивого сопения под боком ушлого темного. Но и реакция Машки мне была вполне понятна. Заявление темного про семейного психолога царапнуло где-то глубоко внутри. Совсем недавно о том же мне говорил император. И если своим ребятам я всегда был готов помочь, в чем-то даже в ущерб себе — они же свои, родные! То с императором дела обстояли несколько иначе. Помня о том страхе, который на меня нагнал этот эльф, я бы предпочел еще век его не видеть. Но что-то мне подсказывало, что от новых обязанностей так просто не откреститься.

Следующими на очереди оказались Илюхины вундеры, у которых не всегда складывались нормальные отношения с преподавателями. И если взрослые студенты относились к подобным трениям философски, то детки в лучшем случае затаивали обиду, в худшем, всей своей маленькой компашкой бросались изобретать планы зловещей мести. Несколько пострадавших от них преподавателей радели за то, чтобы класс маленьких гениев упразднить и отправить их всех по домам. Карл, Карамелька и Мика активно сопротивлялись их напору, но деток приструнить как не старались, не смогли. Те только больше обижались, сопели как рассерженные ежики и замыкались в себе. Поэтому пришлось вместе с братом проводить разъяснительные беседы. Причем, каждый день и по нескольку раз, чтобы наверняка. В этом деле сильно помог Пестрый, у которого был немалый опыт работы с такими вот трудными детьми. Причем, по его собственным словам, с мерцающими того же возраста порой приходилось еще труднее. От одной мысли об этом у меня на затылке начинали волосы шевелиться. И мне теперь еще и этими мелкими ходячими катастрофами заниматься? С Клёмой мне повезло. Он оказался ребенком серьезным и рассудительным, с Лиди все получилось по наитию и при моральной поддержке все того же Клёмы, но как-то я уже сомневаюсь, что остальных мерцающих деток будет так же легко к нормальной жизни возвращать.