Хитрости эльфийской политологии

— Что за вопрос? — возмутился его двоюродный брат. Могу понять, почему Клёма предпочел ему меня. У него, наверное, никак не получалось увидеть в этом состоявшемся взрослом мужчине того мальчишку, с которым они когда-то вместе росли. Поэтому он стеснялся, нервничал и искал защиты у того, кто однажды уже смог его правильно понять. Только что мне теперь делать с этим малышом, просто понятие не имею.

— Самый обыкновенный, — ответил как можно безразличнее. — Твой брат сказал, что они спят и видят сны и большинство не испытывают дискомфорта от этого.

— А потом я сказал, что там жутко скучно! — запротестовал Клёма.

— О, да. Но, судя по тому, что ты был первым, кто заискрился при моем приближении, далеко не все разделяют твое мнение на этот счет.

— Но…

— И вообще, что если вы приобретаете способность краем глаза заглядывать в реальный мир только после того, как пробудете срок в образе фонтанчика четко определенный? Ты ведь довольно долго спал.

— Так надо это проверить, — с нажимом сказал Павлик.

— Ага, — скептически отозвался я, — уже бегу и падаю. Можно подумать, мне заняться больше нечем.

— Ир скажет тебе тоже самое! — продолжил наседать бывший аудитор.

— Возможно. Но ты-то уже должен знать, что я далеко не всегда иду у него на поводу.

— Почти никогда, если быть точным, — пробурчал Павлик в сторону.

— То есть ты отказываешься помогать нашим детям, — ледяным тоном уточнил Мари, которому я и так не очень понравился с самого начала, а после того, как ко мне ушел его маленький кузен, мерцающий и подавно проникся ко мне неприязнью. Вот засада! Мне еще таких неприятелей, как он, в загашнике не хватало!

— Пока да, потому что они не особо в этой помощи нуждаются. Я вообще считаю, что раз перевоплотились, значит, судьба у них такая. И всему свое время.

— Они еще слишком малы, чтобы их судьба была предрешена.

— Слушайте, я в ваших местный верованиях понимаю еще меньше, чем в магии. Но сужу по Клёме. Он не выглядит обделенным и несчастным. Или я не прав? — спросил, посмотрев на вышагивающего мальчика рядом со мной.

— Да, мне не на что жаловаться, — тихо отозвался тот, — Даже наоборот. Вне сна все оказалось куда сложнее.

— Что именно? — тут же спросил Мари, пристраиваясь с другой стороны от малыша.

— Вы с Борилисерус, например. Я не думал… что когда проснусь, вас со мной уже не будет.

— Но мы есть!

— Нет, — вмешался, так как мальчишка явно уже пожалел, что своей откровенностью обидел брата. — Вас с ним уже нет. Вы взрослые, совсем не такие, какими он вас помнит. Большие, непонятные, далекие, как звезды.

— Даже дальше, — совсем негромко поддержал меня малыш.

Мари понял. Тяжело вздохнул и отвернулся, явно тяготясь нашими словами. Но отступаться от кузена не желал ни под каким предлогом. Я это понял, когда он снова повернул голову ко мне и совсем не по-эльфийски сверкнул глазами.

— Я думаю, все это преодолимо. Да, мы уже не дети. Но в Чаще Лис полно других малышей, с которыми можно дружить и общаться.

— Во сне их тоже было не мало, — пробурчал на это Клёма, не поднимая головы.

— Мы, кажется, пришли, — заметил молчавший до этого Ёлка. Только он и следил за дорогой, остальные были слишком заняты разговором со мной и малышом-мерцающим.

Дракон оказался прав. Мы пришли в тот самый зал, в котором по всему периметру вместо окон было двенадцать постоянно действующих порталов. Как мне объяснил Фима, пока Борька нарадоваться не могла, что Клёма, наконец, вернулся в реальный мир, эта комната была чем-то уникальным. Все эти порталы не вели куда-то конкретно. Они просто существовали здесь и сейчас и бесперебойно перегоняли энергию сквозь пространство в подпространство и обратно. При необходимости к ним мог подключиться любой желающий, обладающий достаточный уровнем магической силы и знающий о существовании этого места. И попасть сюда фактически из любого уголка мира. То есть, если оперативник охранной службы был ранен, то почти автоматически подключался к данной системе порталов, и мгновенно совершал переход сюда, где ему в любое время дня и ночи могли оказать квалифицированную медицинскую помощь и все такое. Впрочем, то же самое в тех случаях, когда шпионам Камю нужно было срочно сматывать удочки из того места, где их, к примеру, раскрыли. Только одно но, войти могли многие, а вот чтобы выйти, нужно было приложить не в пример больше усилий. Так что на этот раз через портал нас пропускал лично Клаусэль. Насколько я знал от той же Борьки, этот темноволосый эльф, с непривычно смуглой кожей и носом с горбиной, был главой контрразведки. Поэтому о том, что нас могли не выпустить отсюда, волноваться не стоило. Да и Камю выразился на этот счет вполне однозначно.