Хитроумные обманщики

Просмотр «Магазина мод» шел к концу, а удалось «выловить» всего лишь один стишок. Видимо, ничего интересного больше не найти. С этим чувством Тувим приступил к просмотру 51-го номера журнала. «И вдруг — чудо! Человек не верит собственным глазам. Как алмаз, обнаруженный в мусорной яме, как уникальное издание среди груды плохих и скучных книг, как райская птица, выпорхнувшая из курятника», так перед Тувимом на одной из страниц «Журнала приятных сведений» (такой был подзаголовок у «Магазина мод») возникло прекрасное стихотворение. Этим алмазом оказались лирические стихи, коротко озаглавленные «К ***». Но не заглавие и не само даже стихотворение заставило Тувима вздрогнуть, замереть от радости. Под стихами стояла подпись, всего лишь одна буква — М.

К ***

О сколь безмерно счастлив тот из сонма смертных,
Кто мысль твою узнает, чувству порадеет,
Кто, черпая без меры от щедрот несметных,
И сердцем и рукою дивной завладеет!
О сколь и тот счастливый, кто избран судьбою
В твои глядеться очи и тобой плениться,
Внимать волшебный голос сердцем и душою
Или руки пожатьем сладостно упиться!
И даже тот счастливый, с кем полслова скажешь,
К кому оборотишься взором безмятежно,
С кем в танце покружишься, просьбою обяжешь
Или пустой безделкой подаришь небрежно!
Счастливый, кто каким-то чудодейством сможет
На миг твое вниманье удивить собою;
Счастливый, кто заботой сердце не изгложет,
Кто сможет, не влюбляясь, рядом быть с тобою!
Но знать и быть влюбленным! Знаться — не любимым!
И нелюдимым взором взгляд ловить желанный,
И мыслью неотвязной быть всегда томимым,
И бередить напрасно горестные раны;
И на мгновенье даже не утешить сердца,
Одним словечком добрым не утроить силы,
Зреть небо совершенным в муке страстотерпца,
Жить пламенно и жаждать холода могилы;
Ловить угрюмым слухом дивной речи звуки,
И пустяковой фразы даже не добиться,
И воздвигать и рушить замки сладкой муки,
И, позабыть желая, не уметь забыться —
Танталовы мученья! Как страданья эти
Избуду? Чья вина в том? Кто тут кем одолжен?
Одно лишь твердо знаю — ты на этом свете
Любить меня не можешь, я тебя — не должен.

(Перевел Acap Эппель)

Перечитывая скорбные жалобы неизвестного автора, Тувим, кажется, слышит подлинный голос. Вот оно, затерянное наследие Гениального Старика!

Прочитав стихотворение «на волне Мицкевича», Тувим почти не сомневался, что под криптонимом М скрыта фамилия автора «Пана Тадеуша».

Снова и снова по нескольку раз в день он вчитывается в строки стихотворения, находит все новые и новые отголоски великой поэзии. В четверостишиях ему слышится «голос подлинный, не пропущенный сквозь фильтр другой индивидуальности. Это его лексика, его синтаксис, мелодика, интонация подъема и падения конструктивной линии, и контуры целого, и материал, заполняющий это целое».

И все же Тувим понимал: без доказательств он не вправе утверждать, что это подлинный Мицкевич.

Нужно провести литературное расследование, которое поможет превратить гипотезу в неоспоримый факт. Сделать это нелегко, но ведь «чем труднее, тем интереснее».

«Зеленая папка»

Начинает Тувим с психологического эксперимента — анкеты среди друзей и знакомых. Не раскрывая заранее своих целей, он читает им стихотворение. Его интересует, какое впечатление производит оно на слушателей. К радости Тувима, почти все, не сговариваясь, заявляют, что это Мицкевич. Однако настороженное отношение знатоков творчества поэта, хотя и видевших в стихотворении сходство с Мицкевичем, заставило Тувима отнестись к находке более осторожно, тщательнее искать доказательства своего предположения.

Таким образом, Тувиму предстояло решить — Мицкевич или его подражатель?