Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость

Сельская местность резко кончилась, и за окном замелькали бесконечные пригороды Большого Токио. Поезд загрохотал по мосту Аракава и вдруг… засвистели, потом дико завыли тормозные колодки. У пассажирки через два кресла от меня грохнулся в проход планшетник. Не повезло девушке, подумал я отстранённо, заметив погасший экран и белую трещину из угла в угол.

Поезд встал.

— Сейчас тряхнёт! — ободряюще подмигнул японец-очкарик в деловом костюме, сидевший в соседнем кресле у окна. От самой Нариты, он всё порывался затеять со мной беседу, а я уклонялся, читая почту в «айфоне».

— Вы имеете в виду — землетрясение? — спросил я, — Разве это не опасно?

— Аварийное оповещение остановило поезд, — значит, далеко!

Но толчка всё не было.

— Либо вообще слабое землетрясение, либо кто-то прыгнул, — констатировал японец.

— Как: прыгнул?

— С платформы — бах! И под поезд. Почему-то самоубийцы любят Синкансэн. Наверное, под обычной электричкой помирать неинтересно.

Я поджал губы и слегка покрутил головой, показывая соседу, что не одобряю ни самоубийств, ни разговоров об оных.

— Простите, — сказал японец и отвернулся к окну.

Я тоже посмотрел. Чуть ниже железнодорожной эстакады проходила улица, а на ней — невероятное столпотворение автомобилей. Шустрые мотоциклисты лавировали между машин. На сленге токийских фанатов двухколёсного транспорта — «просачивались». Глазницы светофоров на ближайшем перекрёстке — слепо чернели. На следующем — то же самое. Там проезжую часть не поделили две легковушки. Для американца — ничего серьёзного, краска на бампере. Бампер — от слова «бам!» Но для среднего японца, царапина на сияющей машине — трагедия. Никакой косметический ремонт не вернёт счастья.

— Светофоры не работают. От землетрясения? — указал я.

— Светофоры? Вряд ли, — ответил японец, — Чтобы выключились светофоры — землетрясение должно порвать провода! Мы бы толчок почувствовали.

— В вагоне становится душно, не находите?

Очкарик запустил палец за воротничок белой рубашки, поправил галстук, поглядел на вентиляционные решётки в потолке вагона, — По-моему, кондиционер выключился.

Цифровые табло на переборке — тоже мертвы, только над дверью светился зелёный индикатор «Выход». Я поглядел на экранчик «айфона». Иконка показывала отсутствие сигнала, правда, «AT&T» по дороге из Нариты в Ханеду ловит не везде.

— У вас японская СИМ-карта? — спросил я попутчика.

Японец полез во внутренний карман пиджака. Его телефон был размером с лопату, специально приспособленная для Интернета модель, — Смотрите-ка, обе карточки без сигнала! Что это? В Токио кончилось электричество? — вернул телефон в карман, достал платочек и принялся протирать очки.

Динамики в вагоне зашипели по-японски. Я разобрал «гомэн насай» — «покорнейше просим простить» и «денки» — электричество.

— Так и есть: электричество! Машинист говорит, вся линия отключилась, — перевёл сосед.

— Он не сказал, когда поедем?

— Нет, но над проблемой уже работают.

«Над проблемой работали» около трёх часов. Мой случайный попутчик сначала ударился в панику, что безнадёжно опаздывает на самолёт в Кумамото, сокрушался, лучше ехать поездом. Далековато, целых шесть часов, зато надёжнее. У него внезапно заработала одна из СИМ-карт, он вставил в ухо беспроводную гарнитуру и после бесконечных «хай» и «десу не!» — дела наладились. Школьный приятель, десять лет как не виделись, уже зовёт в ресторан, а потом — по барам! Очкарик повеселел и начал показывать мне на своей «лопате» бесконечные фото жены и дочки. Как у многих японцев, у парня бзик на фотографии. Возможно, я что-то пропустил, но создалось впечатление, абсолютно на каждом снимке дочка держит пальцы зайчиком.

Я стал поглядывать на часы. Возможно, стоило послушаться Директорат перевозок и заказать в Нариту машину? Однако, если светофоры отключились по всему городу, сидел бы сейчас в пробках, вероятно не ближе к цели моего путешествия.

«Работа над проблемами» у японцев поставлена неплохо. Не прошло и получаса, в вагоне заработала вентиляция, но без кондиционера. Появились две девушки с тележкой: раздавать бесплатные банки с подогретым кофе и бутылочки с охлаждёнными напитками. Затем, в вагон вошёл пожилой джентльмен в форменной куртке «Кейсей». Останавливаясь у каждого ряда кресел, отвешивал официальный, руки по швам, поклон и произносил «гомэн насай». Железнодорожная компания — потеряла лицо! Хорошо, в Японии больше не делают сэппуку.

Наконец, кондиционер загудел на полную мощность и поезд тронулся. С табло начали кланяться электронные девушки, на нескольких языках оповещая о времени прибытия в Международный Аэропорт Ханеда. С их слов выходило, на чартер я успеваю без проблем. Пробки несколько рассосались. На самых крупных перекрёстках, полицейские, в белых перчатках и масках против автомобильного выхлопа, довольно успешно подменяли неработающие светофоры.