Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Интересно, здесь ли Хобсоны, — мистер Кауфман оглядел двор, — А – вам повезло.

Он указал на одну из двухколесных бочек-«дерьмовозов» в очереди на разгрузку, — Джо и Дженни Хобсон. При них ещё две девчонки – хрен знает, как зовут. Эй, Джо – это по вашу душу! Из ФБР!

Мужчина лет тридцати отставил в сторону черпак на длинной деревянной ручке, стащил с рук резиновые перчатки и подошёл к Марку и Лиз. Затем подошли остальные члены семьи: невысокая женщина и две девочки, примерно того же возраста, что и младшие дети Марка: Памела и Патрик. Джо Хобсон был в армейских брюках и прорезиненном фартуке прямо на голое тело, и в резиновых сапогах. Женщине и девочкам резиновых сапог, по-видимому, не хватило, поэтому они работали в обычных шлёпанцах-«вьетнамках» из старых покрышек. Впрочем, насколько мог видеть Марк, резиновые сапоги были в этой конторе скорее приятным исключением, чем обязательным к исполнению правилом техники безопасности: такие сапоги были у примерно половины мужчин и только у нескольких женщин. Остальные работники, в том числе дети, разгуливали по дерьму в сандалиях и шлёпанцах, а несколько – топтались в фекалиях вообще босиком. И одежда, и руки девочек была перепачканы чёрной жижей. Марку стало понятно, почему местные жители не спешили сдавать жильё ассенизаторам.

— Марк Пендерграсс, ФБР, — достал свой бэдж Марк.

— Очень приятно, мистер Пендерграсс. Джо Хобсон. Моя жена Дженни. Девочки: Нона и Бесс. Рукопожатий не предлагаю. У нас тут не принято.

— Ваши дочки разве не в школе, мистер Хобсон?

— А кто их возьмёт? Как только учителя узнают, где мы с женой трудимся, сразу говорят: извиняйте, мест нет.

— Ладно, это так, не по теме. Я из ФБР, а не из Отдела Труда Несовершеннолетних. Не посмотрите на пару фотографий? — Марк достал из кармана снимки и показал их Джо.

— Запросто, сэр. Нет, не видел их раньше. А почему Вы именно нас спрашиваете?

— Просто проверяем всех по фамилии Хобсон. Если найдутся родственники вот этого молодого человека с фотографии.

— Подождите, я-то их сам не видел, но может… Мистер Кауфман, сэр! Вас не затруднит подойти к нам?

— Да, мистер Хобсон?

— Помните, недели полторы-две назад, Вы спросили у меня про моих родственников в Хьюстоне? Я ещё сказал, что в Хьюстоне у нас никого нет?

— Ну да! Я почему спросил? В офис пришёл молодой человек. Говорит: ищу работу. Фамилию назвал: Хобсон. Имя? — он почесал лоб, — Кажется, Ник, если я правильно запомнил. Я ещё подумал тогда: а не родственник ли он нашему Джо? Позвольте взглянуть на ваши снимки, сэр?

Он постучал пальцем по фотографии Ника Хобсона, — Именно этот молодой человек и приходил. Я говорю: какая работа тут – знаете? А он: мне что угодно. По оплате поговорили. Ну, я говорю, без проблем, контракт оформим, и с понедельника можете выходить. Только желательно, чтобы Вы купили себе резиновые сапоги. У нас тут – сами понимаете… Правила Техники Безопасности, средства индивидуальной защиты, всё такое. Резиновые сапоги – это обязательно!

— В самом деле: обязательно? — иронически спросил Марк. Несколько секунд назад за спиной мистера Кауфмана бригада подростков прокатила тележку, наполненную до краёв коровьими лепёшками. Из шести малолетних работников, лишь двое были обуты, причём не в «обязательные» резиновые сапоги, а в сандалии из старых покрышек.

Мистер Кауфман бросил взгляд на вьетнамки на ногах Дженни Хобсон и её дочерей и скорректировал, — В шлёпанцах и сандалиях тоже можно работать, но надо осторожно… Ну так вот, про этого Ника Хобсона… Я ему сказал про сапоги, а он говорит: извините, забыл Вам сказать. У меня вместо ноги – протез. Я говорю: а что же Вы мне, золотко, голову морочите? Мы нанимали раньше инвалидов. Одно беспокойство, и никакой выгоды. Поскользнётесь, чмок, и головой в дерьмо. Поминай, как звали. Или, скажем, Ваш обрубок ноги загноится, или что-то в таком же духе. А мне за Вас – отвечать? У нас и на двух ногах еле выдерживают. Нет, говорю, Вы уж извините, но инвалида я взять не могу. Он сразу попрощался и ушёл. Ну, оно и к лучшему. У нас тут – сами понимаете…

— Когда это было точно, можете вспомнить?

— Сейчас… — он снова почесал лоб. — Шестнадцатого! Во вторник. Мы ведь семь дней в неделю. Но в субботу – мой партнёр дежурит. А я потом – в воскресенье. В понедельник я – выходной за воскресенье. Да, во вторник, точно.

— Вы говорите: во вторник, шестнадцатого апреля? И в какое время этот Хобсон приходил сюда?

— Около обеда. Одиннадцать или одиннадцать тридцать…