Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

Еще 23 мая, как только отряд расположился у Клыч-Нияза, полковник Леонтьев, с 4 сотнями казаков (1 и 2-ю уральскими, 4-ю дагестанскою и 4-ю кизляро-гребенскою), был направлен в брод через канал, для очистки от неприятеля леса, находившегося на противоположном берегу, из которого раздавались фальконетные выстрелы по войскам, а также для занятия большого моста на реке Алдач, верстах в 6 от Клыч-Нияз-бая. Переправившись через канал. Леонтьев на рысях двинулся к лесу, занятому хивинцами, вторые, завидев войска, тотчас же стали быстро отступать. Казаки настойчиво преследовали неприятельских всадников, чтобы не дать им уничтожить гать и мост, находившиеся на Речке Алдач; благодаря этому, переправа через речку досталась нам неиспорченною.

Заняв ее, полковник Леонтьев направил разъезды по дорогам, которые шли от места переправы на Хиву и на Шах-абат. Вскоре начальник одного из этих разъездов, поручик граф Шувалов, вернулся и донес Леонтьеву, что в направлении к Шах-абату видно большое скопище людей и что по сведениям, добытым от персиян, неприятель засел в ближайших кишлаках; при этом граф Шувалов представил много разного оружия, найденного в одном из домов, осмотренных разъездом. Полковник Леонтьев для разъяснения дела, послал сильный разъезд из сборной сотни, составленной по 50 человек от уральских и кавказских сотен. Разъезд, подойдя к кишлаку, близ которого было замечено скопище неприятелей, был встречен жителями с изъявлением полной покорности. Не доверяя, однако, жителям разъезд подробно осмотрел кишлак и в одном из запертых домов, в конюшнях его и на дворе, нашел 200 оседланных и потных лошадей, некоторые из них были ранены, и много ружей, большинство двустволок. Все это было забрано разъездом. Оружие и лошади принадлежали, по показаниям жителей, туркменам, которые будто бы спрятались в этом доме, но, с приближением русских, боясь быть замеченными, спаслись из здания пешком. Очень немудрено, что орудие и лошади принадлежали самим же жителям, которые встречали наш разъезд с покорностью, и были ими припасены вблизи отряда, что бы иметь возможность воспользоваться какою либо его оплошностью. Как бы то ни было, но прямых улик в том, что люди, встречавшие разъезд, принадлежали к числу воинов хана, не оказалось, да и разбирать это не имелось времени, и потому разъезд, забрав добычу и осмотрев тщательно все соседние кишлаки, возвратился к месту расположения отряда полковника Леонтьева.

Главные силы, переправившись через Клыч-Нияз-бай, двинулись к городу Кяту, куда вперед от отряда был направлен авангард под начальством Скобелева, с двумя сотнями, для занятия моста через канал Ярмыш, что и было с успехом исполнено. Скобелев явился к мосту в то время, когда неприятель собирался уже ломать его. Вслед за авангардом, нетревожимый никем, спокойно подвигался отряд, не встречая никаких затруднений при переправах через небольшие арыки, попадавшиеся на пути, мосты через которые и даже самая дорога были исправлены жителями ближайших кишлаков, депутации от которых являлись в отряд. Главные силы, пройдя от Клыч-Нияз-бая 12 верст, остановились для ночлега у города Кят, переправившись через канал Ярмыш. Авангард же был продвинут далее, к переправе через канал Кят-купыр, верстах в 6 от города Кята. Подойдя к мосту на этом арыке Скобелев нашел мост уже испорченным: бревенчатая настилка была разобрана. Расположив отряд на ночлег, Скобелев сейчас же распорядился заготовлением необходимых материалов для исправления поврежденной части моста. Казаки дружно принялись за работу и всю ночь неутомимо таскали на себе и на своих лошадях бревна, фашинник и землю, а затем приступили и к поправке моста. Когда главные силы подошли к авангарду, утром 25 мая, то мост уже был вполне готов и выдержал переправу отряда.