Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

17 апреля, точно также как и накануне, эшелон выступил, когда солнце поднялось уже высоко. Пройдя некоторое время, колонна сбилась с следов, оставленных первым эшелоном; хотя возвышенности, за которыми предполагались колодцы Арт-каунды, виднелись вправо, но колонна забирала все влево. Около полудня эшелон остановился и Тер-Асатуров послал проводников искать следы Буравцова. Пока разыскивали эти следы, начальник колонны послал команды за водою в Арт-каунды. Под вечер след был отыскан, люди набрали воды и войска тронулись далее. Пройдено было верст 12. Таким образом, 17 числа войска сделали не более 20 верст, а между тем безводное пространство между колодцами Арт-каунды и Сенек было равно 71 версте. Люди сильно устали, в особенности самурская рота. Один рядовой этой роты у колодцев Арт-Каунды пропал без вести; товарищи бросились его искать; в продолжении двух часов искали его на крутом и высоком спуске к высохшему озеру Каунды, и уже тогда сильно истомились. При движении в колонне, рота эта имела на своем попечении почти вдвое более верблюдов, чем роты ширванского полка, так как она везла довольствие и на роту, находившуюся в Биш-акты. Верблюды, как было уже часто упоминаемо, падали под вьюками. В то время, когда колонна следовала вперед, солдаты, состоявшие при обозе, должны были останавливаться, поправлять вьюк или облегчать верблюда, перекладывая с него часть тяжестей на другого. Когда это исполнялось, люди усиленным шагом догоняли товарищей или достигали хвоста колонны. Что значит отстать на походе солдату от колонны, известно каждому: обыкновенно отставший таким и остается до конца перехода, а если и удастся ему достигнуть до колонны, то только вследствие более усиленного напряжения. Прибавив к этому постоянное снимание, поднимание и поправку вьюков, получится огромный расход сил, возвратить которые нельзя в непродолжительное время привалов и ночлегов.

Однако движение 17 числа было легко сравнительно с тем, что предстояло войскам на следующий день. С самого утра 18 числа жара стояла свыше 30° R. Движение было в высшей степени тяжело; люди самурской роты, непривыкшие к походу по пустыне, изнуренные еще накануне, истратили весь запас воды и начали сильно приставать. Некоторые из них так захворали, что их нужно было привязать к верблюдам, потому что они были совершенно неспособны сидеть. Их прикрыли шинелями, дали немного воды, и пока у них были еще силы говорить, они беспрестанно повторяли: воды! воды!…

По мере движения вперед и усиления жары, раскаленный воздух рисовал по сторонам пути соблазнительные картины ручейков, которые от дрожания воздуха казались быстро бегущими, и виды озер, с ветвистыми деревьями по берегам тень которых совершенно явственно отражалась в воде Так и тянуло туда. Некоторые из солдат, в первый раз ходившие по пустыне, бросились было с манерками за водой, но бывалые остановили их, говоря, что это чорт смущает. Около полудня показалась в отдалении конная неприятельская партия Колонна остановилась; построили каре; впереди сложили вьюки за ними рассыпали стрелков, в средине поместили верблюдов; артиллерия зарядила орудия гранатами. В таком порядке колонна простояла около 3/4 часа. Оказалось, что это был мираж, но все фигуры представлялись столь явственно и отчетливо, что в колонне все до одного человека были введены в заблуждение. Колонна прошла еще немного вперед и около часа пополудни остановилась на привал, так как двигаться далее, при постепенно усиливавшемся жаре, было невозможно; верблюды падали десятками; Возле брошенных вьюков и верблюдов, в тени их, лежали приставшие солдаты. Языки и губы у сохранивших силы людей чернели; начались солнечные удары; канонир горного взвода Василий Иванов помешался, бегал по лагерю и бредом своим наводил ужас[179]; пронесся слух, что люди умирают; солдаты, подобно тому, как и в первой колонне, зарывались в землю. А над всем этим стояло раскаленное солнце, которое немилосердно жгло.

До колодцев Сенек оставалось около 35 верст. Было ясно, что колонна без посторонней помощи к колодцам не дойдет, и Тер-Асатуров послал Скобелева в колонну Буравцова просить, чтобы кавалерия его эшелона вывезла на встречу воду. Во втором эшелоне тогда еще не знали, что колонна Буравцова испытывает еще большие страдания от недостатка воды. В то же время, по предложению Тер-Асатурова, все офицеры отдали свои палатки под больных; с помощью ружей, из этих палаток составили большой навес и перенесли под него людей, находившихся в бесчувственном состоянии; вся вода, какая только оставалась еще в колонне, была отдана страждущим; Тер-Асатуров, взявший с собою из Киндерли 100 бутылок зельтерской воды и, по неимению перевозочных средств, роздавший их всадникам по карманам, отдал их больным. Под навес несли все, что только могло послужить к облегчению страдальцев: вино, мятные лепешки, капли.