Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

После шестичасового привала, в два часа по полудни, Буравцов отправил роту и сотню налегке в Арт-каунды, к месту предположенного ночлега, по ближайшей дороге, по дну высохшего озера Каунды, для заблаговременной расчистки колодцев; остальные войска выступили в 4 часа пополудни, по дороге вокруг озера Каунды, так как движение повозок и верблюдов по первому пути, при крутом и неразработанном подъеме к Арт-каунды, невозможно. На месте оставлено: 13 верблюдов, 18 пудов сухарей, 13 пудов круп и 13 пудов соли. Проводники уверяли, что от Он-каунды до Арт-каунды три часа ходу[173]. Но колонна шла уже более пяти часов, а колодцы не показывались. Наконец, наступившая темнота и усталость верблюдов заставили прекратить движение и остановиться верстах в 3 от Арт-каунды. С места ночлега от каждой роты послано было по взводу с повозками, при офицере, к колодцам за водою. Утром 16 числа люди нашли засорившиеся источники, которые, при небольших усилиях, расчистили; воды оказалось довольно много. Так как на месте ночлега находился хороший подножный корм для верблюдов, то начальник эшелона решился остаться там до вечера 16 числа. Верблюды были напоены, бурдюки наполнены водою, у каждого солдата в манерки или в котелке была вода. В пять часов вечера Буравцов выступил по направлению к колодцам Сенек, имея намерение наверстать ночью потерянное днем время; 1-я же стрелковая рота из Арт-каунды послана была по другому направлению, с таким расчетом, чтобы соединиться с общею колонною утром следующего дня. При выступлении с места колонна должна была оставить, за невозможностью поднять, 100 пудов круп и 20 пудов соли; кроме того, не могли двинуться с места 13 верблюдов. Так как верблюды падали неравномерно во всех частях, то Буравцов сделал распоряжение о распределении всех сохранивших возможность поднимать вьюки верблюдов по ротам, пропорционально оставшемуся в них довольствию. «В настоящее время, писал он начальнику отряда, смело могу донести вашему высокоблагородию, что из числа верблюдов, выданных во вверенные мне батальоны, едва четвертая часть в состоянии поднимать от 5 до 7 пудов, и даже есть такие, которые и без тяжестей не могут двигаться с эшелоном».

Вечер был прекрасный; солдаты шли бодро, с песням; беспрестанно отпускались остроты по поводу отвратительной каундинской воды, которой каждый человек выпил чуть не ведро и которая расстроила у всех желудки; местность, слегка волнистая и по твердому грунту покрытая небольшим слоем песку, благоприятствовала движению; даже верблюды, как будто сочувствуя общему настроению, шли довольно сносно и развьючивать их приходилось редко; колонна прошла верст 10 совершенно незаметно; попадавшиеся на пути быстроногие сайгаки содействовали общему оживлению. Но едва стало темнеть, как начали довольно часто раздаваться крики «послать рабочих» — признак, что верблюды начинают ложиться под вьюками, Когда совсем смерклось, подобные крики стали чаще повторяться: присталые верблюды и брошенный провиант попадались на каждом шагу; колонна растянулась верст на пять. Буравцов признавал дальнейшее движение невозможным я решил остановить колонну на ночлег. Немедленно по разбитии лагеря, команды с наиболее сильными верблюдами посланы были назад, подобрать брошенные на пути тяжести.