Хиж-2014: Простой рассказ о петле времени (СИ)

   Вы не мертвы, с какой стати? Вы не можете быть мертвы, у вас бьётся сердце, вы дышите, двигаетесь, слышите, вы все понимаете, вы просто молчите, почему вы молчите? Вы здесь - живой, он там - мертвый, его уже нет, нет нигде, и это никак на вас не повлияло, это лучшее доказательство, это логично; согласитесь, что это логично; возразите, что это нелогично; скажите что-нибудь. Он принадлежит прошлому, вы - настоящему, он старше, а вы молоды, это была просто петля времени, элементарнейшая вещь, всем известный парадокс, ими был полон еще Лем, вы читали Лема? Вы не читали Лема? Скажите да, читал, скажите нет, не читал, скажите, как вам нравится медсестра Катя? Медсестра Катя улыбается мне, содрогаясь, мы познакомились на вскрытии, они вынули меня из меня, я остался лежать на столе, пустой, синий, со швом в палец толщиной, а ты понесла меня в ведре, прикрыв крышкой, открой, глянь, как нравлюсь я тебе, медсестра Катя?

   Я не мёртв, с какой стати? Мало ли по какой причине человек не хочет говорить, почему сразу и мертв? Может, это только гордость, знаете ли вы, с кем имеете дело, сам человек-легенда Стерн сказал - я верю, мы еще будем этим парнем гордиться; он справится; он еще всем нам задаст коксу; он возьмет себя в руки; он сумеет, он заговорит, может, это просто застенчивость. От горизонта до горизонта лежим мы, зарытые в землю в дешевых пиджаках, просто застенчивые; ребята, братцы, давайте, не стесняемся, давайте, встаём. Хуже ли мы их, раз завалили нас серыми плитами, пусть нежны они, а мы полусъедены, но если в миллиарды раз больше нас, что ж вы решили, что мир сотворен для живых, а не мертвых?

   Самая старая шутка в мире. Хуже всего, обиднее всего, унизительнее всего, что это была самая бородатая хохма. Наткнуться на собственную могилу. Прийти на собственные похороны. В черном-черном городе на черной-черной улице в черном-черном доме... Маленький мальчик залез в хрономёт... Маленький мальчик, самый маленький мальчик, самый бородатый маленький мальчик на свете... Стыдно, стыдно, невыносимо.

   Все чаще почему-то вспоминается лицо женщины. Она стояла черная возле гроба, я пробирался и чуть не толкнул её плечом, она ничего не заметила.

   Нет прошлого, настоящего, нет будущего, есть огромная неделимая глыба. Все, что когда-нибудь было или будет в мире, существует в нем постоянно. Если я буду мертв в какое-то его мгновение, значит, я мертв всегда.

   Если я соглашусь, что я жив, если заговорю, значит, они победили.

   Странно, что я не обратил на неё внимания сразу.

   4

   Десять лет спустя Луциус сидел за столиком в баре "Башня". Вошел Стерн и сел напротив.

   - Освободился? - спросил Люциус.

   - Налакался? - спросил Стерн.

   - У меня праздник - день пенсии.

   - Тряпка, - сказал Стерн. - Я всегда знал, что ты тряпка. Зачем ты вообще поступал в Центр? Если бы я не хотел раздавить тебя, как червя, я бы тебя выгнал оттуда поганой метлой.

   - Ты старая сволочь и гнида.

   - Да. Это моё наивысшее жизненное достижение, - ответил Стерн. - Я им горжусь. Угадай, зачем я пришёл?

   - Тоже мне загадка, - фыркнул Люциус. - Ты пришел, чтобы предложить забросить меня в прошлое.

   Стерн откинулся на спинку стула и вздохнул.

   - Это уже интересно, - сказал он.

   - Кто-то же должен мне это предложить, - Люциус пожал плечами. - Ты же знаешь: я всегда разрушаю твою семью... Кто-то же должен этому поспособствовать, так кто, если не ты? Нас осталось двое, которым на нас не плевать.

   - Так, может, это ты?

   - А на кой это мне сдалось? Там что, водка дешевле?

   Вместо ответа Стерн сунул Люциусу под нос фото.

   - Я давно заметил, что ничто так не будит страсть к дешевым эффектам, как тюрьма, - сказал Люциус. - Не надо. Я уже сам психиатр не хуже профессионалов, тем более тебя. Это ничего не значит. Они лечили меня методом выдавливания эмоциональной памяти. Они убрали вовнутрь гроб и труп, но память не терпит пустот, на передний план в таких случаях всплывают хронологически ближайшие воспоминания. Они становятся довлеющими и навязчивыми. Так что это, - он кивнул на фото, - можешь засунуть, где взял, а лучше в ... Это не чувство, это наваждение.

   - А вот это, - Стерн приподнял за горлышко бутылку, - не наваждение?

   - Алкоголизм не лечится хроноперемещениями. Закусывать надо. Кроме того, а зачем это нужно ТЕБЕ? Почтить память любимого папы?

   - Они за тобою следят? - спросил Стерн.

   - Нет, с какой стати? Естественно, меня списали подчистую, доступ к хронотехнике мне закрыт, но ты сам знаешь: если мне суждено оказаться в так называемом прошлом, то помешать мне нельзя, можно только неудачными попытками увеличить число нежелательных побочных эффектов. Мне не собираются помогать, это единственное, что они в состоянии сделать. Ты не ответил.

   - А тебе дело?

   - Постольку-поскольку. Я занимаюсь наблюдениями за природой.

   - Ну, допустим, это мне нужно, потому что по непонятной мне причине она была с тобою счастлива.

   - И все?

   - А нужно больше?

   - А может тебя заела совесть?

   - А может ты пойдешь на ...?

   - А может на ... пойдешь ты?

   - А я только что оттуда.

   - А я до сих пор там.