Хижина дяди Тома

Том поблагодарил ее. Женщина опустилась на пол около него, обхватив руками колени. Взгляд ее был устремлен вдаль. Чепчик соскользнул с ее головы, и черные пышные волосы рассыпались вокруг ее гордого и бесконечно скорбного лица.

— То, что ты сделал, — заговорила она, — бесцельно и бесполезно. Ты честный человек, и справедливость была на твоей стороне. Но все бесполезно. Бесполезно бороться… Нужно уступить, покориться. Ты попал в руки мерзавца. Сила на его стороне.

Покориться! Но разве человеческая слабость и нестерпимая мука не шептали ему на ухо это же слово? Том приподнялся.

— О боже, боже, — со стоном проговорил он, — как могу я покориться?

— Напрасно ты призываешь бога, — резко сказала женщина. — Мне кажется, что бога вовсе нет, а если есть, то и он против нас. И небо, и земля — все против нас!

Том содрогнулся и закрыл глаза, услышав эти слова, полные печальной безнадежности.

— Вот видишь, — продолжала женщина, — тебе тут не разобраться… Зато мне все ясно. Вот уже пять лет, как я нахожусь здесь, во власти этого человека, которого я ненавижу! Эта плантация находится в десяти милях от ближайшего человеческого жилья. Она затеряна среди болот. Здесь не найдется ни одного белого, который мог бы засвидетельствовать на суде, что тут заживо сожгли негра или растерзали его, содрали с него кожу, выбросили на съедение собакам или засекли насмерть. Здесь не существует закона ни божеского, ни человеческого, который мог бы помочь кому-либо из нас. Если б я рассказала о том, что мне пришлось повидать и услышать здесь, у тебя волосы встали бы дыбом. Но борьба бесполезна… Разве я хотела жить с ним? Я получила хорошее воспитание… А он! Господи милостивый, кто он и что он такое? А между тем я прожила с ним пять лет, проклиная каждое мгновение моей жизни! Теперь он привез другую… молоденькую, ей всего пятнадцать лет. Судя по ее словам, она воспитывалась в благочестии и нравственных правилах… К черту все эти правила!

Женщина разразилась мучительным, полубезумным смехом, который странным, пугающим звуком пронесся под крышей сарая.

Том закрыл глаза. Все вокруг наполнилось мраком и ужасом.

— Что мне делать, что делать? — твердил он. — Где найти силы противостоять злу?

А женщина неумолимо продолжала:

— А кто они, эти несчастные, твои товарищи по работе, чтобы стоило за них обрекать себя на такие страдания? Среди них нет ни одного, который при первом удобном случае не обратился бы против тебя. Они пали так низко и так жестоки друг к другу, как это только возможно для человеческого существа. Страдать, как страдаешь ты, ради того, чтобы не причинить им зла, — поверь, это напрасно и бесцельно.

— Несчастные существа! — проговорил Том. — Кто же сделал их такими жестокими? Если я покорюсь, миссис, тогда и я постепенно стану таким же жестоким, как они. Нет, нет, миссис! Я все потерял: жену, детей, дом, доброго хозяина, который освободил бы меня, если бы прожил еще неделю… Я потерял, безвозвратно потерял все, что было мне дорого на этом свете. Нет, нет! Стать безжалостным… Нет, этого я не хочу!

— Не может быть, — сказала женщина, — чтобы нас осудили за этот грех. Мы вынуждены совершить его. Он ляжет на тех, кто принуждает нас к нему.

— Да, разумеется, — промолвил Том. — Но все же это не помешает нам стать бессердечными и злыми… Вы подумайте, вдруг я стану таким жестоким, как Сэмбо? Не все ли равно тогда, каким путем я дошел до этого? Нет, мне именно это и страшно: стать таким, как они.

Женщина с испугом взглянула на Тома. Казалось, какая-то новая мысль поразила ее.

— Ты прав! — воскликнула она со стоном. — То, что ты сейчас сказал, правда. Увы, увы!

Она упала на пол, словно пораженная болью, и извивалась в нестерпимой муке. На минуту стало совсем тихо. В старом сарае слышны были лишь их тяжелые вздохи.

— Миссис… — проговорил наконец Том слабым голосом.

Женщина резким движением поднялась на ноги.

— Миссис, — повторил Том, — вы только что сказали, что бог против нас. Но это не так. Все дело в том, чтобы мы сами не поддавались искушению делать зло.

— Но ведь мы в таком положении, что не совершать зла невозможно!

— Такой невозможности не должно быть!

— Ты убедишься сам, — сказала Касси. — Вот хотя бы ты… Что ты станешь делать? Они завтра снова примутся за тебя! Я знаю их… Знаю, на что они способны. Я содрогаюсь при мысли о тех страданиях, которые они причинят тебе. Все равно они заставят тебя подчиниться.

— Я верю, что у меня хватит силы устоять.

— Увы, — продолжала Касси, — мне знакомы все эти слова, я слышала их много раз. А в конце концов приходилось сдаться и подчиниться. Вот хотя бы Эмелина. Как и ты, она противится. К чему? Все равно придется сдаться… или умереть медленной смертью.

— Что ж, тогда я умру. Я согласен умереть, даже если они продлят мои пытки, они не смогут помешать мне в конце концов умереть. Умереть! Ведь тут они будут бессильны.

Женщина не ответила. Темные глаза ее были устремлены в землю.