Однако, несмотря на гнев и отчаяние, Мак понимал, что влип и воскресные молитвы и гимны больше ему не помогут, если вообще помогали когда-либо. Отрешенная от мира духовность, кажется, не оказывала никакого влияния на жизнь знакомых ему людей, за исключением разве что Нэн. Но ведь она особенная. Наверное, Господь ее действительно любит. Она не такая растяпа, как Мак. Ему же осточертел Господь, осточертела его религия, осточертели общины верующих, которые никак ни на что не влияли и не стремились ничего изменить.
Необходимо было что-то делать.
Глава 5. Угадайте, кто придет к ужину
Мы, как правило, признаем неубедительными свидетельства, которые взывают к нашей снисходительности. Просто мы настолько убеждены в правоте собственных суждений, что считаем несостоятельными любые доказательства, эту правоту не подтверждающие. Ничто, заслуживающее называться правдой, не достигается подобными средствами.
Случаются моменты, когда вы склонны верить чему-то такому, что в нормальном состоянии сочли бы совершенно нерациональным. Это не означает, будто оно действительно нерационально. Возможно, оно просто сверх рационально: довод, выходящий за рамки обычной констатации факта или сиюминутной логики, обретающий смысл только тогда, когда вы в состоянии увидеть гораздо более обширную картину реальности. Возможно, именно здесь и начинается вера.
Мак был во многом не уверен, но в глубине души в дни, последовавшие за его сражением с обледенелой дорожкой, мало-помалу пришел к убеждению, что существуют три вероятных объяснения записке. Либо она от Бога, как ни абсурдно это звучит, либо это жестокий розыгрыш, либо что — то еще более зловещее, затеянное убийцей Мисси. Каждую минуту, в часы бодрствования или ночью во сне, все его мысли были только о письме.
Он решил поехать в хижину на будущие выходные. Сначала никому не говорил об этом, даже Нэн. У него не было достойных аргументов для спора, который непременно возник бы в результате подобного признания, и он боялся, что в итоге придется сидеть взаперти, а ключ будет выброшен. В любом случае, рассудил он, разговор вызовет лишь новую боль, не знающую облегчения. «Я держу это при себе ради Нэн», — сказал он себе. Кроме того, рассказать о записке означало признать, что у него есть от жены тайны. Иногда искренность чревата лишь неприятностями.
Убежденный в необходимости поездки, Мак задумался о том, каким способом заставить домочадцев выехать из города на выходные, не вызвав ни в ком подозрений. Все-таки существовала вероятность, что убийца пытается выманить его из дома, чтобы семья осталась без защиты, а это было совершенно неприемлемо. Мак не знал, что предпринять. Нэн слишком хорошо чувствовала, когда он чего-то добивается. И всякое вмешательство с его стороны сейчас же вызвало бы вопросы, на которые он не был готов ответить.
К счастью для Мака, решение нашла сама Нэн. Она давно собиралась навестить сестру, семья которой проживала на островах Сан-Хуан, у побережья штата Вашингтон. Зять Нэн был детским психологом, и она полагала, что он сумеет благотворно повлиять на становившееся все более асоциальным поведение Кейт, в особенности если учесть, что ни мать, ни отец не преуспели в своих попытках достучаться до сознания девочки. И когда Нэн сообщила о предполагавшейся поездке, Мак с энтузиазмом поддержал эту идею.
— Разумеется, поезжайте.
Это был не тот ответ, который Нэн ожидала услышать, поэтому она посмотрела на мужа с недоумением.
— Я хочу сказать, — промямлил он, — что мне эта мысль кажется великолепной. Я, конечно, буду без вас скучать, но, полагаю, смогу выдержать несколько дней. К тому же у меня полно работы.
Она пожала плечами — кажется, была благодарна за то, что путь для нее открылся так легко.
— Я просто подумала, что Кейт не повредит, если она сменит на несколько дней обстановку, — прибавила Нэн, и он кивнул, соглашаясь.
Звонок сестре — и вопрос поездки Нэн решен. Дом тут же превратился в водоворот деятельности. Джош и Кейт были в восторге, поскольку у них продлевались на неделю весенние каникулы. К тому же они любили ездить в гости к двоюродным братьям и сестрам.