Хижина

Все, что видел и слышал Мак, не укладывалось у него в голове. Это было так невероятно… Внезапно ему показалось, что он теряет сознание. Чувства захлестнули его, разум тщетно старался совладать с полученной информацией. И когда Мак уже был готов рухнуть на колени, к нему снова приблизилась азиатка, заставив переключить внимание на нее.

— А я Сарайю, — произнесла она, чуть поклонившись, — Хранительница садов, помимо всего прочего.

Мак все не мог решить, как ему относиться к происходящему. Кто из этих людей Бог? Может, они просто галлюцинация или ангелы, а Бог придет позже? Такое кого угодно смутит. Раз их трое, может, это некое подобие Троицы? Но две женщины и мужчина, причем ни один из них не европеец? С другой стороны, откуда у него такая уверенность, будто Бог должен быть белым? Мысли разбегались, поэтому он решил сосредоточиться на вопросе, ответ на который хотел получить больше всего.

— Так кто же из вас, — с усилием проговорил Мак, — Бог?

— Я, — ответили все трое хором.

Мак переводил взгляд с одного на другого, и хотя еще не сознавал толком, что сейчас видит и слышит, он почему-то им поверил.

Мак попятился, чувствуя себя окончательно сбитым с толку.

— Есть еще кто-нибудь? — спросил он слегка осипшим голосом.

Все трое переглянулись и засмеялись. Мак тоже невольно улыбнулся.

— Нет, Макензи, — хихикнула негритянка. — Мы все, что у тебя есть, и, поверь, нас более чем достаточно.

Мак снова взглянул на азиатку. Эта изящная особа могла быть родом из Северного Китая, Непала или даже Монголии. Определить было трудно, так как приходилось напрягать зрение, чтобы просто смотреть на нее. По ее одежде Мак определил, что она занимается огородничеством или садоводством. За ремень были заткнуты рабочие перчатки, но не толстые кожаные, как у мужчины, а из хлопка и с резиновыми пупырышками, такие Максам надевал, работая в саду. На ней были простые джинсы с вышитыми узорами по низу штанин, спереди припудренные пылью — похоже, она недавно стояла на коленях, — и яркая блуза с вкраплениями желтого, красного и синего цветов. Но Мак понимал, что все это скорее впечатление от нее, чем ее истинный вид, потому что она то вплывала в ноле его зрения, то ускользала.

Тут мужчина подошел к Маку, взял за плечи, поцеловал в обе щеки и крепко обнял, и Мак тотчас понял, что этот человек ему нравится. Когда мужчина отступил назад, к Маку снова приблизилась женщина азиатской наружности, на этот раз она обхватила его голову руками. Постепенно и целенаправленно она приблизила к нему свое лицо, и когда он уже решил, что будет поцелуй, она остановилась и заглянула ему в глаза. Маку показалось, он видит сквозь нее. Затем она улыбнулась, и исходящие от нее ароматы как будто сняли громадный груз с его души, словно до сих пор он тащил на спине рюкзак с полным снаряжением.

Мак внезапно почувствовал себя легким, как воздух, словно он уже парил над землей. Она обнимала его, не обнимая. И лишь когда она отстранилась, он осознал, что его ноги по-прежнему касаются пола.

— О, не обращай на нее внимания, — засмеялась негритянка, — Она на всех производит такое впечатление.

— А мне понравилось, — пробормотал он.

Все трое снова засмеялись, и Мак понял, что на этот раз он смеется вместе с ними, не зная над чем и не стремясь узнать.

Когда они наконец успокоились, негритянка обняла Мака за шею, притянула к себе и сказала:

— Ладно, мы знаем, кто ты такой, но, полагаю, нам тоже следует представиться. Я, — она пылко взмахнула руками, — домоправительница и повариха. Можешь звать меня Элозия.

Глава 6. Часть числа?

Неважно, какой силой может быть Бог, первым аспектом Бога никогда не станет Повелитель всего, Всемогущий. Это аспект того Бога, который ставит себя на один уровень с человеком и ограничивает себя.

Жак Эллюль. «Анархия и христианство»

— Нy, Макензи, не стой разинув рот, как будто только что напрудил в штаны, — болтала без умолку негритянка, направляясь к двери. — Пошли поговорим, пока я готовлю ужин. Но если не хочешь, можешь заняться чем-нибудь другим. За домом, — она указала рукой, не глядя и не останавливаясь, — найдешь удочку рядом с лодочным сараем, наловишь форели.

Она остановилась у двери, чтобы поцеловать Иисуса.

— Только помни, — она обернулась, чтобы взглянуть на Мака, — тебе самому придется чистить то, что поймаешь.

Улыбнувшись, она исчезла и хижине, унося куртку Мака и все еще держа в вытянутой руке двумя пальцами пистолет.

Мак стоял на месте с выражением крайнего изумления на лице. Иисус подошел и положил руку ему на плечо. Сарайю вроде бы просто улетучилась.

— Ну разве она не великолепна! — воскликнул Иисус, улыбаясь Маку.

Мак с сомнением покачал головой.

— Я схожу с ума? Неужели я должен поверить, что Бог — это большая черная женщина с сомнительным чувством юмора?

Иисус засмеялся.