Хижина

Дойдя до края поляны, он увидел, что Иисус ждет его, продолжая кидать камешки в озеро.

— У меня рекорд — тринадцать «блинчиков». — Смеясь, он двинулся навстречу Маку, — Но Тайлер обошел меня на три, а Джош запустил один с такой скоростью, что мы все сбились со счета. — Они обнялись, и Иисус добавил: — У тебя совершенно особенные дети, Мак. Вы с Нэн любили их очень правильно. Кейт борется, как ты знаешь, но мы еще не закончили.

Простота и душевность, с какой Иисус говорил о его детях, глубоко тронула Мака.

— Значит, они ушли?

Иисус отстранился от него и кивнул.

— Да, вернулись в свои сны, за исключением, разумеется, Мисси.

— А она… — начал Мак.

— Она была рада быть с тобой рядом, и еще она в восторге от того, что тебе лучше.

Маку было нелегко держать себя в руках. Иисус понял и сменил тему.

— Ну, как тебе понравилось общаться с Софией?

— София? А, так вот кто это был! — воскликнул Мак. Затем на его лице появилось озадаченное выражение. — Но разве тогда вас получается не четверо? Она ведь тоже Бог?

Иисус засмеялся.

— Нет, Мак. Нас только трое. София — это персонификация мудрости Папы.

— А, это как в Притчах, где мудрость изображают женщиной, которая ходит по улицам в поисках того, кто захочет ее выслушать?

— Да, это она.

— Но, — Мак замолчал, наклонившись, чтобы развязать шнурки на ботинках, — она кажется такой настоящей.

— Она очень даже настоящая, — ответил Иисус. Затем он огляделся по сторонам, словно думал, будто кто-то подсматривает за ними, и прошептал: — Она часть той тайны, которая окутывает Сарайю.

— Как я люблю Сарайю! — воскликнул Мак, распрямляясь, несколько удивленный собственной откровенностью.

— И я! — многозначительно отозвался Иисус.

Они вышли на берег и молча постояли, глядя на хижину.

— Встреча с Софией была ужасной и вместе с тем чудесной, — ответил Мак на заданный Иисусом в самом начале вопрос. Он вдруг понял, что солнце еще стоит высоко. — А сколько времени меня не было?

— Меньше пятнадцати минут. Не так уж долго. — Видя озадаченный взгляд Мака, Иисус прибавил: — Время, проведенное с Софией, течет не как нормальное время.

— Хм, — пробормотал Мак. — Сомневаюсь, что она хоть в чем-то нормальная.

— На самом деле, — начал Иисус и сделал паузу, чтобы запустить по воде последний камешек, — она-то как раз совершенно нормальная и очень простая. Но поскольку вы потерянные и независимые, вы привносите в нее массу сложностей, и в результате находите даже ее простоту запутанной.

— Значит, это я сложный, а она простая? Ничего себе! Весь мой мир перевернулся с ног на голову, — Мак уже сидел на бревне и снимал ботинки и носки, готовясь к прогулке в обратном направлении. — Можешь ты мне объяснить кое-что? Сейчас день в разгаре, а мои дети были там во сне? Как это получается? Здесь хоть что-нибудь происходит по-настоящему? Или я тоже сплю?

Иисус снова засмеялся.

— Хочешь знать, как это получается? Не спрашивай, Мак, закружится голова. Все это как-то связано со слиянием временных факторов. Скорее, это по части Сарайю. Время, как ты понимаешь, не является преградой для того, кто его создал. Можешь спросить у нее, если хочешь.

— Нет, наверное, я смогу обойтись и без этого вопроса.

— Мне просто стало любопытно.

— Ну а что касается вопроса: «Хоть что-нибудь здесь происходит по-настоящему?», то здесь все даже более настоящее, чем ты можешь себе представить, — Иисус выдержал паузу, чтобы Мак сосредоточился, — Правильный вопрос был бы: «Что именно настоящее?»

— Я прихожу к выводу, что не имею на этот счет ни малейшего понятия, — признался Мак.

— Все это стало бы менее «настоящим», если бы происходило во сне?

— Наверное, я был бы разочарован.

— Почему? Мак, там происходит гораздо больше, чем ты в состоянии воспринять. Позволь заверить, что все там более чем настоящее, гораздо более настоящее, чем жизнь, какой ты ее знаешь.

Мак колебался, но затем рискнул произнести:

— Одно по-прежнему беспокоит меня, насчет Мисси…

Иисус подошел и сел рядом на бревно. Мак подался вперед и уперся локтями в колени, глядя вниз, на гальку под ногами. Затем он договорил:

— Я все время думаю, как она была в той машине совсем одна, перепуганная…

Иисус придвинулся к нему, положил руку на плечо и легонько сжал. Сказал мягко:

— Мак, она не была одна. Я никогда не покидал ее, мы не расставались с ней ни на мгновение. Я не мог бы покинуть ее или тебя, точно так же, как не могу покинуть себя самого.

— А она знала, что ты с ней?

— Да, Мак, она знала. Не сразу, сначала страх был слишком силен, и она была потрясена. Ушло несколько часов на дорогу от лагерной стоянки до этого места. Однако Сарайю окутывала ее, и Мисси успокоилась. А долгая поездка дала нам возможность поговорить.

Мак силился осмыслить услышанное. Он был не в состоянии произнести ни слова.

— Пусть ей всего шесть лет, но мы с Мисси друзья. Мы разговариваем. Она понятия не имела, что произойдет. На самом деле она больше переживала о тебе и остальных, понимая, что вы никак не можете ее найти. Она молилась за вас, за спокойствие вашей души.