Хладнокровно

— Потому что я хочу, чтобы вы начали думать, стоя твердо на ногах. Делать то, что нужно делать для того, чтобы выиграть дело. Я могу давать вам случаи, один за другим, но истинное знание приходит с опытом. А большинству из вас стало слишком удобно оставаться в маленьких зонах комфорта, которые вы сами себе создали. Ваши ответы на тематические исследования и тесты в лучшем случае банальны. Иногда вам нужно мыслить нестандартно. Даже большую часть времени, — он делает паузу, оглядываясь по сторонам, когда голоса стихают. — Инсценированное судебное разбирательство даст вам возможность поработать над чем-то, почувствовать себя увлеченными. Тем более что некоторые из вас, похоже, не ладят друг с другом, и иногда вам придется работать с кем-то, кто вам не очень нравится.

Я знаю, что он имеет в виду меня и Сэмюэля, поскольку мы не раз показывали ему, насколько мы разные. Возможно, с него хватит, потому что в тот момент, когда он достает список и называет мое имя в качестве одного из тех, кто будет работать с этим уродом, я вижу, как на его губах появляется небольшая улыбка.

Затем он добавляет Офелию и Элиаса Финнегана. Я очень дружу с обоими, так что я не возражаю. Они помогут мне сохранить спокойствие во время всего этого.

— Мистер Блейк и мистер Мур. Вы тоже присоединитесь к ним, — говорит он.

Блестяще.

Чертовски блестяще.

* * *

Весь остаток урока я продолжаю думать об этом. Я была так уверена, что моя защита — лучшая тактика, и я до сих пор так думаю. Бесит, как легко Ксавьер может обосрать мою идею только потому, что он больше сосредоточен на сексуальном аспекте, а не на юридическом.

Я чувствую на себе его взгляд, прожигающий во мне дыру на ближайший час, хотя отказываюсь поворачиваться. Неважно, что сегодня я не понимаю ни слова из того, что говорит Уэс, я просто не могу смотреть на Ксавьера. Не могу доставить ему удовольствие раздражать меня.

Он всегда так равнодушен ко всему, но на этот раз он решил высказать свое мнение. И это, мягко говоря, настораживает. Он изучает право, но его основной специализацией является корпоративное право, поэтому мне еще предстоит выяснить, почему он и мой брат решили оказаться здесь. Мой разум проигрывает все сценарии, и это отнимает у меня душевное равновесие. Это происходит каждый раз, когда Ксавье говорит или делает что-то хоть отдаленно непонятное.

Я не люблю анализировать людей в своей личной жизни, но Ксавьер Блейк — это как темная, извращенная тайна, которая цепляется за тебя и высасывает все, что может найти, притягивая тебя все ближе и ближе, пока ты не сможешь представить, что его нет рядом, чтобы собрать кусочки вместе. Чтобы разгадать эту тайну раз и навсегда.

И это чертовски раздражает.

Когда я выхожу из класса, Офелия рассказывает мне о своем уроке верховой езды. Она изо всех сил старается казаться заинтересованной в том, чему учится, но я знаю лучше. На этих уроках все ее внимание сосредоточено на инструкторе. Время от времени она произносит его имя, но то, как оно слетает с ее языка, выдает ее.

Я ничего не говорю об этом.

— Дамы.

Я чувствую горячее дыхание на своей шее. Офелия улыбается позади меня. — Привет, Ксавьер. Как дела? — весело спрашивает она.

— Я в порядке. Теодора, как поживаешь?

Я закатываю глаза, но поворачиваюсь к нему лицом. Между нами почти нет места, и почему-то мой взгляд останавливается на черной футболке, которую он так любит носить. Клянусь, у него в гардеробе, наверное, десятки таких футболок, раз он надевает их почти каждый день. Затем я смотрю вниз на его руку. Он крепко держит книги у бедра, обнажая вены на руке. Одна из моих самых больших слабостей.

Наконец, я встречаю его взгляд впервые с начала занятий. Его взгляд полон напряженности, губы слегка раздвинуты, и он бесстрастно ухмыляется мне. Возвращается к своей апатичной манере поведения.

— Потрясающе, как всегда. — Я провожу языком по губам и смотрю, как он следит за этим движением. — Никогда не было лучше.

— А пахнет дерьмом.

Я открываю рот, чтобы ответить: «Наверное, это твой природный запах», но сдерживаюсь. Мы постоянно препираемся, и я ухожу, не зная, выиграла я или он. Просто не стоит играть в его игру.

В этот момент Уилл решает подойти к нам.

— Где, черт возьми, ты была всю ночь, Теодора? — Уилл не теряет времени.

Он сокращает расстояние между нами, смотрит на меня сверху вниз с огнем в глазах и губами, изогнутыми в тонкую линию. Он в ярости.

Я чувствую, что Ксавьер смотрит на меня, следит за нами. Прислушивается к разговору. Хотя краем глаза я вижу, что он расслаблен и уверен, что я не собираюсь говорить брату правду.

Серьезно, эта ситуация превращается в нечто большее, чем должна быть. Если Уилл узнает, это будет болезненно, поскольку он, вероятно, никогда больше не будет разговаривать со мной как прежде, но это не конец света.

— Успокойся, Уилл, — говорит Офелия. — У нас была ночевка.

Я выдыхаю. Мысль о еще одной лжи переворачивает мой желудок.

— Ты все равно могла бы ответить хотя бы на один из моих звонков или сообщений.