Хладнокровно

Он горько смеется, вскидывая руки вверх. — Говоришь как настоящий адвокат. Новость, Тея, ты еще не стала им. И глядя на все, что произошло прошлой ночью, я готов сказать, что никто из нас им не станет.

Мои ладони вспотели, и слезы пробиваются наружу. Все сводится к тому, что мы сделали. Моя грудь тяжелеет, а сердце бьется так быстро, что я чувствую боль, распространяющуюся по всему телу. Ноги подгибаются, и вдруг я сижу на полу, поджав колени к подбородку, и раскачиваюсь взад-вперед. Это приходит как тяжелое осознание. Наконец-то.

— Он собирается причинить тебе боль, Тея. Ты действительно думаешь, что он верен тебе? Что он сидел дома, когда мы целый год были в Испании на учебе? Уверяю тебя, это не так. Ты настраиваешь себя на провал. В итоге ты получишь разбитое сердце, а я не хочу, чтобы мне пришлось собирать осколки.

Как будто мои отношения важнее этой ночи. И когда я разражаюсь слезами, я уже не знаю, о ком плачу. О смерти Сэмюэля или о Ксавьере. Это все слишком.

— Тея. — Это голос Ксавьера, доносящийся откуда-то сзади меня. Я не поднимаю глаз, пряча лицо.

Его руки крепко обхватывают меня. Как тогда, когда мы спали. Я все еще дрожу от эмоций, которые нахлынули со всех сторон, от каждого воспоминания. Это ошеломляет.

— Он собирается сломать тебя. — Уилл не сдается, как-будто я этого не знаю. Просто это больше не мое решение — быть с Ксавьером. Я вообще не уверена, что это чье-то решение. Это константа.

Я не отвечаю.

Меня поднимают с пола. Ксавьер ставит меня на ноги, но не отпускает. У меня не хватает сил.

— Оставь это, приятель. Ты чертовски пьян, — говорит Ксавьер Уиллу.

В этот момент я поднимаю взгляд на брата и вижу, что он улыбается мне. Хотя я могу распознать этот насмешливый жест. Он не искренний.

— Что? Правда слишком болезненна? Если я не выбил из тебя все дерьмо прошлой ночью, это не значит, что я не собираюсь. Она моя сестра, а ты играешь с ней так, будто она просто еще одна из твоих шлюх. — Я затаила дыхание. — Она не игрушка.

Сейчас Уилл просто пытается добиться реакции от любого из нас. Он знает, что слова ранят сильнее, чем действия. И поскольку его запреты ослаблены, ему все равно, кого и как сильно он обидит.

Но это безнадежно. Я по какой-то причине не могу говорить, а Ксавьер слишком хорошо умеет сдерживать себя и сохранять спокойствие. По крайней мере, настолько, насколько может, потому что он выглядит напряженным, а его руки больно сжимают мои бедра. Его взгляд переходит с Уилла на меня.

Мой желудок вздрагивает.

— Объяснитесь. Я хочу получить ответ, — выплевывает Уилл.

— Ты не можешь выдвигать требования. У нас есть проблемы посерьезнее твоего уязвленного самолюбия, — наконец говорит Ксавьер. — Наши с Теей отношения только наши. Не делай так, чтобы это касалось тебя, потому что, насколько я понимаю, такие отношения, в которые я верю, требуют только двух людей. — Его голос спокойный, как будто он просто говорит ему факты, потому что так оно и есть. Никаких эмоций, никакого гнева… Ничего.

Я обретаю некоторую силу. Достаточно, чтобы отстраниться от Ксавьера.

Мы должны придумать что-то, чтобы скрыть смерть Сэмюэля, или, возможно, нам следует ехать в ближайший полицейский участок, чтобы сделать заявление и сдаться. Но мы спорим о том, что в данный момент имеет второстепенное значение. И мне надоело в этом участвовать. Я делаю несколько шагов назад, оставляя мужчин наедине. Надеюсь, они не убьют друг друга.

ГЛАВА 18

Тея

Наверное, глупо и безрассудно отправляться на прогулку, когда кажется, что вот-вот разразится буря, ветер крепчает с каждой минутой, а я одета не по погоде. Можно утверждать, что еще глупее делать это в день, когда моя жизнь изменилась… в худшую сторону? В другую сторону? Я уже не уверена.

Ксавьер назвал бы меня наивной.

Я просто слышу его голос у себя в голове.

Но я просто не хотела оставаться с братом, пока он справляется со своим расшатанным состоянием. Любая любящая сестра так бы поступила, но я знаю, что если останусь, мы снова поссоримся, потому что наш разговор еще не закончен. Уилл попытается отговорить меня быть с Ксавьером, рассказывая мне обо всех веселых моментах, которые они оба провели в Барселоне, а также, вероятно, в этом месяце.

Правда в том, что я не сомневаюсь в том, что Уилл честен, а Ксавьер дурачится с другими девушками. Я знаю, что это так. Если уж на то пошло, наша первая встреча — это подтверждение того, насколько Ксавьеру нравится иметь выбор. Он не верен никому, кроме себя.

Да, я, мягко говоря, жалкая. Кто захочет быть чьим-то вторым выбором? Однако я больше не уверена в этом. Потому что, что бы ни случилось, Ксавьер возвращается и ложится в мою постель, как будто так и должно быть всегда. Это не делает его правильным, но каким-то образом это делает его немного лучше. Мы все питаемся ложью, когда правда слишком уродлива. Вот почему он говорит вещи, которые хочу услышать, а я делаю вид, что мне все равно, что не только я их слышала.

Потому что он возвращается.