Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов

Автоматчики не оставляли попыток догнать меня. Даже при том, что теперь им приходилось пробираться через непроходимые заросли. Я немного подождал, когда все желающие войдут в эти кусты, а затем отдал приказ обездвижить всех, и ожившие деревья в то же мгновение оплели корнями и ветками каждого из воронцовских бойцов.

Я поправил сумку и быстрым шагом направился обратно к Мысу. Я даже никого не убил, кажется. И это заставляло меня чувствовать себя ещё более могущественным, чем я был на самом деле.

Жаль, конечно, что отжать бизнес у Серёги не вышло. Но я заявил о себе, ушёл невредимым и отлично подгадил Воронцовым, так что всё было не зря. В Тюмени теперь новый игрок, с которым придётся считаться всем.

Надо хотя бы попытаться вспомнить, с кем ещё враждовали Воронцовы. Аристократы… Настоящее змеиное кубло, где все только и норовят друг друга подсидеть, подставить и так далее. Доверять можно только своему клану, да и то не всегда. Но временные союзы всё-таки заключались регулярно. Враг моего врага — мой друг, и я собирался воспользоваться этим принципом.

В первую очередь мне пришли на ум Заславские, но возвращаться в семью я не буду, хоть под дулом пистолета, хоть под угрозой смерти. И никакими коврижками меня обратно не заманят. В конце концов, у меня есть гордость.

Чернышевы… Эти старались не враждовать ни с кем вообще, играя роль этаких арбитров. И нашим, и вашим.

Лисицыны, Вяземские, Троекуровы, Мамлеевы, Бахметьевы, Кочубеи, Мостовские… Эти все, хоть и враждовали тайком с Воронцовыми, да и друг с другом тоже, казались мне слишком ненадёжными.

Оставались только Остерманы. Безумные бароны, жестокие и бескомпромиссные, слушающие только императора. С Воронцовыми вражда у них тянулась уже три поколения, с Заславскими… Кажется, у отца с ними был какой-то конфликт, но я больше не ношу эту фамилию. Пожалуй, стоит их навестить в ближайшем будущем.

К микрорайону я пробирался окольными путями, старательно избегая чужих взглядов, открытых мест и оживлённых улиц. Добрался, к счастью, без приключений, зато несколько раз видел, как по улице проносятся с мигалками полицейские и скорые. Как обычно, вовремя.

Походя проверил содержимое карманов, что удалось схватить в кабинете у Серёги. Две с половиной тысячи рублей. Десять раз поесть шаурму, и всё. Досадно.

Зато сумка… Её содержимое пока оставалось для меня загадкой, но я готов был поклясться, что ценность этих чипов в разы превышает ценность всей Серёгиной разборки вместе с тачками на территории. Правда, на них ещё надо найти покупателя, готового заплатить, а для этого придётся выяснить, что это вообще за железки. Может, это просто чипы от стиральных машин, и Масло решил нашутить своих хозяев, кто знает? Нужен специалист, и искать его буду уже не я. Как раз такую работу можно поручить Андрейке и его друзьям.

— Помогите! Кто-нибудь! — я вдруг услышал тихий женский вскрик.

Как раз прямо по курсу, в подворотне, через которую я обходил людные места. Я ускорил шаг и увидел, как трое смуглых ребят зажимают в углу девчонку, совсем молоденькую. Девица, увидев меня, встрепенулась, как птица в силках, посмотрела умоляющим взглядом, полным ужаса и затаённой надежды.

— Э, пацан! Мимо иди, да? — сплёвывая длинную зелёную струю, сказал один из них.

Блузку на ней уже порвали, и из-под неё выглядывал чёрный лифчик, удерживающий молочно-белую грудь размера этак четвёртого.

— Мимо, говоришь? — буркнул я, понимая, что сегодняшний день будет очень долгим.

Забрало опущено. Иван Ипатьев выходит на тропу войны.

Глава 8

— Ти не поняль? Иди отсюда, да? — сказал мне другой иноземец.

— Даю вам возможность уйти отсюда на своих двоих, — произнёс я, понимая, что доброму совету они не последуют.

Гости Тюмени рассмеялись, повернулись ко мне, закатывая рукава.

— Пашоль, гаварят тебе! Гарячий лом тебе вставлю, пониль? Маму твою… — начал третий.

Про маму он зря. Я без лишних слов кинулся на него и зарядил мерзавцу прямо в череп, промеж глаз, позабыв про магию и свои новоприобретённые силы. Ублюдок вывел меня из себя так, как не получилось у всей шайки воронцовских ребят.

Иноземец обмяк, зато двое других, почуяв угрозу, отпустили девчонку и кинулись на меня. В последний момент я заметил у одного из них нож, блеснувший в руке.

Я отскочил назад, одновременно магией докрасна раскаляя металлическую рукоять ножа, ублюдок вскрикнул, выронил своё оружие. Другой попытался достать меня кулаками, не вышло. Ну, вы сами напросились.

Мои кулаки покрылись всполохами зелёного пламени, потусторонний огонь клубился и трещал, пытаясь пожрать рукава моей мастерки. Я бросился на мерзавцев, обрушивая на них удар за ударом, вымещая всю злость и ярость, накопившиеся за всё время с тех самых пор, как меня изгнали из клана Заславских.

— Пащади! Мирза, пощади! — взмолились оба, падая на колени и утыкаясь лицом в грязь.

Пламя на моих руках тотчас же погасло. Я взглянул ещё раз на перепуганную девчушку, на распластавшихся внизу насильников.

— Тебе решать, — сказал я.