Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов

Мы с пацанами спустились вниз, вышли во двор. Овчарки по-прежнему мирно спали, и мы без проблем вышли на улицу, закрыв за собой калитку.

— Иван Василич, а почему вы сразу не сказали, что вы маг? — тихо спросил Андрей.

— А должен был? — хмыкнул я.

Паша и Лёха задумчиво брели рядом, больше ни словом, ни делом не пытаясь оспорить моё главенство. Мы шли по ночной Тюмени с сумками, никого не боясь. Этот район отныне принадлежал нам.

Глава 11

Восточный микрорайон, съёмная квартира.

— А-ай! Не надо! Пожалуйста! — истошный вопль здорового, дюжего парня наверняка слышали все соседи, но никто не осмеливался даже высунуть нос в подъезд, не говоря уже о том, чтоб вызвать полицию.

У подъезда стоял чёрный микроавтобус без номеров, и все понимали, что лучше сидеть тихо. Работают аристо.

— Ещё раз спрашиваю, в последний раз, — холодно произнёс юноша в приталенном чёрном пиджаке, подпиливая ногти пилочкой. — Откуда у тебя этот телефон.

«Аврора-15», уже упакованная в прозрачный пакет, лежала на кофейном столике. Телефон Петра Воронцова, неведомым образом оказавшийся в квартире обычного пролетария.

— Ваше благородие! Дозвольте, я ему ещё один ноготь вырву? — спросил у юноши один из сопровождавших его бойцов.

— Не надо! — взмолился парень. — Я клянусь, мне его в парке какой-то тип отдал! Сам предложил!

— Просто так отдал? — фыркнул юноша. — Не верю. Станислав, работайте.

Клацнули плоскогубцы, воздух снова заполнился истошным криком, от которого у всех соседей кровь застыла в жилах. Юноша извлёк из внутреннего кармана носовой платок, приложил к носу изящным жестом. Впрочем, на экзекуцию он смотрел, не отрывая взгляда, испытывая какое-то извращённое садистское удовольствие.

— Говори, сука, — прорычал боец, ещё раз клацнув плоскогубцами у самого носа жертвы.

— С самого начала, — флегматично произнёс юноша. — Что за тип. Где встретили. Как выглядел. Почему отдал телефон.

Слова начали извергаться из несчастного прола сбивчивым неровным потоком, он выкладывал всё от начала и до конца. Имена тех, с кем тусили в парке. Что пили, что делали, о чём говорили. Наконец, он дошёл до того момента, когда их компания попыталась стопнуть неизвестного в обгорелой одежде. Парень рассказывал всё в надежде, что безопасники рода Воронцовых оставят его в живых.

Но когда он выложил всё до конца, аристократ щёлкнул пальцами и пролетарий вспыхнул живым факелом. Огонь не касался больше ничего, хотя парень бился и метался по квартире, зверем воя от нестерпимой боли, пока наконец не умер от болевого шока.

Безопасники равнодушно глядели, как этот несчастный прол съёживается от жара, превращаясь в обугленные останки.

— Константин Львович… Узнали кого-то? — робко спросил один из бойцов.

— Думаю, да… Сдаётся мне, это Заславский, — снова принимаясь ровнять ногти пилочкой, произнёс маг. — Значит, пора навестить их поместье. Несомненно, это война.

Мыс. Подвальная качалка Андрея Степанова.

Вернулись мы практически под утро, но это даже сыграло в плюс. Все давным-давно разошлись по домам, и лишних ушей в качалке не было. В ней вообще никого не было. Так что мы спокойно занесли сумки в каморку и начали проверять их содержимое, подсчитывая прибыль от сегодняшнего похода.

И если я взял только наличность из сейфа, документы и пистолет с патронами, то пацаны, как сороки, нахватали всякой блестящей дряни. Серебряный портсигар, «Паркер» с золотым пером, поддельные золотые часы, мельхиоровые ложки. Короче говоря, совсем не то, за что можно было бы выручить кучу денег.

— Вы бы ещё консервных банок насобирали, — проворчал я, глядя, как Андрей достаёт из сумки бейсбольную биту, прихваченную вместе с остальным барахлом.

— Да вы только гляньте! Настоящая бита! — восхищённо выдохнул он, хватая биту двумя руками и изображая замах.

— Ладно, тебе в качалке положено спортивный инвентарь иметь, — хмыкнул я. — А вы-то? Паша, на кой-хрен тебе эти ложки?

— Мамка о таких мечтала всегда, — буркнул он под всеобщий смех.

Я чудом сдержался, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лицу. Ладно, руки заняты пересчитыванием налички. В этот раз улов оказался больше, хотя я бы не сказал, что мы разбогатели в одночасье. Сто шестьдесят тысяч на четверых, делим по-братски, остаётся по сорок штук на нос. Неплохо за одну ночь, конечно, но это просто пшик, мелочь, которая вылетит в трубу мгновенно. Похоже, в сейфе Серёга хранил небольшой запас на чёрный день, а все остальные деньги сразу же пускал в оборот. И чёрный день для него всё же настал.

Деньги поделили, барахло, кроме того, что пацаны взяли специально для себя или для близких, решили продать знакомым скупщикам, а вырученные средства тоже поделить.

Разошлись довольно быстро. Договорились, что мы сегодня друг друга не видели, придумали себе алиби на всякий случай, и решили встретиться завтра ближе к вечеру здесь же, в качалке. Я остался тут, в каморке, закрыв массивную дверь на щеколду, пацаны разбрелись по домам.