Хлеб Гиганта

Словно магические чары окутали комнату, завораживая всех присутствующих. Лицо Джейн было центром притяжения, ее глаза смотрели так, как будто видели время насквозь — смотрели испуганно и зачарованно.

Когда она замолчала, по комнате пронесся вдох. Дородный, плотный мужчина с коротко стрижеными седыми волосами пробрался к Себастиану и воскликнул:

— Себастиан, дорогой, вот я и прибыл! И хочу познакомиться с этой юной леди — сейчас, немедленно!

Себастиан подвел его через комнату к Джейн. Герр Радмагер взял ее за обе руки и внимательно осмотрел.

— Да, вы в прекрасной физической форме, — заключил он. — Должен признать, что пищеварение и кровообращение у вас тоже в порядке. Дайте мне ваш адрес, я к вам заеду. Вы этого ждали?

Вернон подумал про себя:

— Они тут все сумасшедшие.

Но он обратил внимание, что Джейн Хардинг не была удивлена и восприняла все как должное. Она записала свой адрес Радмагеру, поговорила с ним еще немного, затем вернулась и присоединилась к Джо и Вернону.

— Себастиан настоящий друг, — сказала она. — Он знал, что герр Радмагер ищет исполнительницу партии Сольвейг в «Пер Гюнте», поэтому пригласил меня сегодня.

Джо поднялась и пошла поговорить с Себастианом. Вернон и Джейн Хардинг остались наедине.

— Скажите, — начал Вернон, слегка заикаясь, — эта песня, которую вы пели...

— «Белый снег»?

— Нет, последняя. Я... Я слышал ее когда-то, много лет назад... Я был тогда ребенком.

— Странно, я думала — это семейная тайна

— Это было, когда я сломал ногу. Мне пела ее сиделка Я так любил эту песню, но думал, что никогда больше ее не услышу.

Джейн Хардинг задумчиво произнесла

— Интересно... А не могла ли это быть моя тетя Фрэнсис?

— Да-да, ее звали Фрэнсис, сестра Фрэнсис! Так она была вашей тетей? А что с ней случилось?

— Она умерла много лет назад от дифтерии. Заразилась от пациента

— Мне жаль.

Вернон помолчал, сомневаясь, говорить или нет, и все же сказал:

— Я запомнил ее на всю жизнь. Она была.. Она была моим первым другом.

Он заметил, как Джейн посмотрела на него — внимательно, ободряюще, и внезапно понял, кого она ему напомнила в первый момент. Она была похожа на сестру Фрэнсис. Джейн тихо спросила:

— Вы пишете музыку? Себастиан рассказывал о вас.

— Да, пишу — по крайней мере, пытаюсь писать.

Он вновь засомневался и замолчал, подумав: «Она очень привлекательна. Она мне нравится? Почему я боюсь?»

И вдруг ощутил прилив сил и энергии. Он мог все — он вдруг понял, что может все...

— Вернон!

Его звал Себастиан. Он встал. Себастиан представил его Радмагеру. Великий композитор был настроен дружелюбно.

— Меня заинтересовало, — сказал он, — то, что мой юный друг рассказал мне о вашей работе. — Он положил руку на плечо Себастиана — А мой юный друг очень проницателен. Он редко ошибается, несмотря на свою молодость. Давайте договоримся с вами о встрече, и вы покажете мне то, над чем работаете.

Он проследовал дальше, оставив Вернона трепетать от восторга. Неужели это все правда? Он снова подошел к Джейн. Она улыбалась. Вернон присел рядом. На него внезапно навалилась тоска. Все без толку. Он связан по рукам и ногам дядей Сиднеем и работой в Бирмингеме. Нельзя писать музыку, не отдаваясь ей целиком — не отдавая души, времени, мыслей...

Он почувствовал себя неуверенно, ему вдруг так захотелось, чтобы кто-нибудь пожалел и понял его! Если б только Нелл была здесь! Милая Нелл, она всегда все понимает.

Он поднял глаза и обнаружил, что Джейн Хардинг смотрит на него.

— Что случилось? — спросила она.

— Лучше бы я умер, — горько прошептал Вернон.

Джейн слегка приподняла брови.

— В общем-то, — сказала она, — если вы выйдете на крышу этого дома и прыгнете вниз, именно это с вами и произойдет.

Вряд ли Вернон ожидал услышать подобный ответ. Он с негодованием посмотрел на нее, но вновь встретил спокойный, ободряющий взгляд и почувствовал себя обезоруженным.

— Мне лишь одно нужно в жизни, — страстно сказал он, — я хочу писать музыку! И я мог бы! А вместо этого вынужден заниматься делом, которое ненавижу, работать дни напролет. Это слишком!

— Зачем же вы делаете это, раз вам так не нравится?

— Потому что я вынужден.

— Нет, полагаю, вы находите в этом удовольствие — иначе вы не стали бы этим заниматься, — сказала Джейн бесстрастно.

— Я же сказал вам, что хочу писать музыку — больше всего на свете!

— Тогда почему вы этого не делаете?

— Да повторяю же вам, я не могу!

Он почувствовал раздражение. Она что, совсем ничего не понимает? Ей, наверное, кажется, что все в жизни обстоит так просто: хочешь что-то сделать — идешь и делаешь. И он начал объяснять. Он рассказал ей про «Могучие Братья», про концерт, про предложение дяди Сиднея, про Нелл...

Когда он закончил, Джейн сказала:

— Вы действительно считаете, что вся жизнь — это сказка?

— В каком смысле?

— В прямом. Вы хотите жить в доме своих предков, жениться на любимой девушке, невероятно разбогатеть и стать великим композитором. Но, поверьте, чтобы добиться только одной из этих желанных целей, надо отдать ей все силы. Вряд ли вы добьетесь всего сразу, потому что жизнь — не дешевый роман.