Хлеб наемника

Небольшая рощица, через которую проходил купеческий тракт, показалась мне тем местом, где могли бы укрыться дезертиры. И я не ошибся. (Да и не было поблизости других удобных мест!) Первое, что бросилось в глаза, — небольшой купеческий возок, под которым сидел ополоумевший от страха мужчина в городской одежде. Вокруг валялись какие-то тряпки — не то мужские рубахи, не то — женские сорочки. А рядом трое солдат деловито распинали по земле красивую девушку. Будь моя воля — не стал бы мешать, но был строжайший приказ — гнать всех, кто попадется, к королевскому штандарту. Нужно было собирать все силы в кулак и двигаться дальше…

— Парни, с девчонкой баловаться потом будете, — строго насупив брови, сказал я. — Всем велено собираться под знамя.

Один из дезертиров, который уже приспустил штаны и стал пристраиваться между ногу девчонки, хрипло изрек:

— Исчезни, щенок… Не мешай!

— Ладно, парень, становись в очередь! — поддержал приятеля второй, маявшийся в ожидании — уже и руку засунул в штаны, «настраивая инструмент»…

— После меня будешь! — осклабился третий, тряхнув густой черной шевелюрой. — Если чего от девки останется… Гы-гы-гы!

Я посмотрел на троицу. Видно, что солдаты бывалые, но не из наших. То есть не из «птенцов Рудольфа». Уже легче.

— Считаю до трех! — пообещал я и, видя, что они не внимают, скороговоркой сказал: «Раз-два-три», пнул первого прямо по обнаженному месту, треснул рукояткой меча второго, а третьего схватил за горло и слегка придушил… — Мне приказано собрать всех, кто может двигаться, — сейчас и немедленно! — повторил я и пригрозил: — В противном случае придется вас вешать.

Троица злобно смотрела на меня, оправляясь от полученных ударов и вытягивая из ножен оружие. Насиловать девчонку им уже расхотелось, а поквитаться со мной — еще как.

Года через два-три тройка мародеров не показалась бы мне серьезным противником. А уж то, что они разъярены, сыграло бы мне на руку! В тот раз я изрядно струхнул, но быстро нашел выход.

— Я — десятник! — представился я и, слегка обернувшись в сторону (но так, чтобы видеть дезертиров), прокричал: — Парни, тащите веревку. Сейчас работа будет…

Моя десятка, хоть и не в полном составе (Ренье получил рану в голень, а Жак Оглобля отправлен разводить костер и готовить что-нибудь съедобное), шелестела кустами и хрустела хворостом неподалеку, выпинывая из рощицы кого-то еще.

Связываться с целым десятком троице не улыбалось…

— Ладно, щенок, — хмуро пообещал чернявый, засовывая меч в ножны: — Я тебе еще это припомню…