Хлеб по водам

— Он вообще не из тех, кто много смеется, этот мистер Хейзен, — заметила Кэролайн. — И еще сказал, что на него большое впечатление произвела Элеонор. Ну, это и понятно. — В голосе ее не слышалось и тени ревности, она принимала как должное тот факт, что Элеонор — звезда в их семье. — Он сказал, что если бы таких женщин, как наша Элеонор, было больше, тогда не пришлось бы изобретать поправки о равных правах или журналы типа «Мисс». Должно быть, они успели потолковать по душам, пока ехали в такси. А о Джимми он не сказал ни слова. — Кэролайн нахмурилась, точно считала это оскорбительным по отношению к брату. — У него у самого дети есть?

— Трое, — ответил Стрэнд. — Мальчик и две девочки. Примерно вашего возраста.

— Странно, но он о них даже не упоминал. А ты небось расхвастался, рассказывая о нас, да?

— Расхвастался — не то слово, — отозвался Стрэнд. — Каждый день проклинаю плодовитость вашей мамочки.

— Да уж, как же! — улыбнулась Кэролайн. Она встала из-за стола, наклонилась и поцеловала отца. — Ой! Шоколад на верхней губе! — Девушка достала носовой платочек и стерла коричневое пятно, потом убрала остатки торта в холодильник и швырнула пустую картонку из-под молока в мусорное ведро. — Он сказал, что собирается позвонить тебе сегодня вечером.

— Зачем?

— Хочет пригласить нас всех в этот уик-энд за город. У него есть пляжный домик где-то в Ист-Хэмптоне. С бассейном, теннисным кортом и всем прочим. Здорово, правда?

— Здорово, — повторил Стрэнд.

— И еще он сказал, что там есть очень хорошие теннисисты, с которыми я могла бы сыграть. А если кто-то захочет покататься, так у него там и лошади есть! Обещал заехать за нами в пятницу днем и отвезти домой в воскресенье вечером.

— Но ведь у мамы уроки в субботу утром.

— Хотя бы раз в кои-то веки, — сказала Кэролайн, — она может отправить этих разбойников играть в бейсбол, курить травку или смотреть телевизор. Раз в жизни!

— Ладно, обсудим это, когда мама вернется.

— Знаешь, я скажу, какой у вас с мамой главный недостаток, — заметила Кэролайн. — Вы с ней чересчур сознательные.

— Может, ты и права. А теперь давай, прими быстренько душ, пока мать не вернулась.

— Ладненько! — весело согласилась Кэролайн и направилась к двери. А потом вдруг остановилась. — Да, и вот еще что.

— Что?

— Мистер Хейзен сказал, что переговорил с одним из своих партнеров и тот убедил его сообщить об этом преступлении в полицию. Он именно так и выразился: «о преступлении» и «в полицию». Он уже сделал это. Сказал, что это его гражданский долг и что в тот вечер, когда все это произошло, он как-то не подумал сообщить об инциденте. И еще предупредил, что, возможно, к нам придет детектив и задаст мне несколько вопросов. А как надо говорить с детективом?

— Знаешь, я не слишком в этом разбираюсь, — ответил Стрэнд. — Мне самому ни разу в жизни не приходилось говорить ни с одним детективом.

— Надеюсь, он будет молодой и симпатичный, — сказала девушка и снова повернулась к двери, но отец остановил ее.

— Послушай, Кэролайн, — попросил он, — не стоит пока говорить маме о детективе.

— Почему?

— Да потому, что он, возможно, вообще не придет. Незачем напоминать ей о том, что мистер Хейзен называет инцидентом. Возможно, ты не заметила, но ее страшно встревожило это происшествие. И я знаю, что теперь она волнуется всякий раз, когда ты идешь в этот парк, даже днем.

— Ладно, папа, как скажешь, — ответила Кэролайн. — Она твоя жена.

— Кстати, Кэролайн, ты поблагодарила мистера Хейзена за ракетку?

— Конечно, — с достоинством ответила Кэролайн. — Я же еще не окончательно одичала. — И она, напевая, пошла по коридору в ванную.

Стрэнд сполоснул ее тарелку, стакан и нож и насухо вытер полотенцем, чтобы скрыть от Лесли следы предобеденного пиршества. Уже убирая посуду в буфет, он вдруг подумал, а не сходить ли ему в близлежащий участок и упросить того, кто занимается этим делом, не посылать детективов к ним на квартиру. Все равно в парке было слишком темно, скажет он им, и дочь никак не сможет опознать этих ребят. К тому же девочка готовится к выпускным экзаменам, и он бы предпочел, чтобы ее не отвлекали от занятий, хотя бы сейчас. Он догадывался, что у полиции и без того полно проблем и что они были бы рады просто записать все с его слов и забыть об этом.

В прихожей зазвонил телефон, и он вышел и снял трубку. Это была Элеонор.

— Как прошел уик-энд? — спросил он.

— Так себе, — ответила она. — Я отсыпалась, а все остальные напились до чертиков. Кстати, эти мои друзья знакомы с Хейзенами. Хочу внести поправку в свой первый доклад о твоем новом друге. У него было трое детей. Мальчик умер. От ПД.

— От чего?

— От ПД. Передозировки. Героин. Пять месяцев назад. Все уехали на уик-энд, а он оставил на двери записку с просьбой не беспокоить. Ну, они и не стали беспокоить, а потом, когда почуяли неладное и взломали дверь, все уже было кончено.

— О Боже…

— Ужасно, правда? Может, тебе стоит заглянуть в комнату Джимми и поискать шприцы?

— Послушай, Элеонор, — нервно спросил Стрэнд, — тебе известно о Джимми что-то, чего мы не знаем?