Хляо

— Вы шутите, дорогой? Моей целью как раз и была эта жидкость, саркастично парировал Судья.

— Судите меня вы, г-н Судья. Я вам больше доверяю. Судите справедливо. Не убивайте только. У меня жена, дети… — Это сказал осужденный в надежде на то, что профессиональный Судья обойдется с ним лучше.

— Как тебя зовут, дорогой ты мой? — с интересом спросил Судья, наклонившись над ним:

— Хауо.

Очевидно, Судья уже слышал это имя раньше:

— Я так и думал. Мы за тобой и приехали. Услышали твой случай и стали разыскивать тебя.

И, повернувшись к группе Ретрака, сказал:

— Очень сожалею, господа, однако вы должны покинуть это место для того, чтобы мы смогли приступить к работе.

Он повел глазами, и пять дул автоматов в руках полицейских нацелились на людей: на Ретрака и его группу.

Имея только два автомата, они вынуждены были отступить. Уходя, Исполнитель и Секретарь шепотом обменялись несколькими словами друг с другом. Как только Ретрак сел в машину, десантники упали на дорогу и открыли огонь по полицейским. Завязалась перестрелка, в результате которой были убиты двое полицейских, Исполнитель и староста. Остальные полицейские укрылись за стволами оливковых деревьев, и медленно двигаясь, стали окружать Секретаря и машину Ретрака.

Секретарь приготовился защищаться до конца, однако Ретрак, оценив положение более трезво, решил отступать. Он приказал Секретарю садиться в машину и нажал на газ. В последний момент Секретаря осенила гениальная мысль — прострелить шины полицейского джипа и, таким образом, они спаслись от погони.

Несмотря на пробитые колеса машины, Судья улыбался от удовольствия. Ситуация легко исправима. Можно отослать одного из полицейских в деревню и привезти колеса на какой-нибудь телеге. Удовлетворение Судьи объяснялось тем, что теперь циркулирующую жидкость можно было собрать у пяти человек, даже если кое-что и пролилось на землю: двое полицейских, Исполнитель, староста и приговоренный. С первыми четырьмя нужно было торопиться. Двое полицейских сразу же приступили к работе. К счастью, группа Ретрака оставила на поле битвы ванну и один шприц. Тот, что был у Исполнителя. Что касается осужденного, то нужно было еще соблюсти Экстренную Процедуру и подготовить необходимые документы для министерства правосудия.

Шесть

Дороги змеились между гор, совершенно пустынные, без единой машины. Ни автобусов, ни такси, ни грузовиков, ни, естественно, частных машин. Только какая-нибудь старая поржавевшая машина виднелась кое-где в поле, среди камней и ослиных колючек, саркастично выставив свои раскрытые челюсти солнцу. На одном из поворотов видение это приумножилось, открывая картину целого кладбища машин, древних развалюх без запчастей, без цвета, без жизни. Это было вроде удачной аллегории, картина не прошлого, а скорее, будущего, где машины, в первую очередь частные, разделят судьбу странных доисторических чудовищ, кости которых потомки пытаются сложить, гадая, какова была их форма и каково действие.

В машине царило уныние по случаю кончины Исполнителя и потери бесценной телесной жидкости осужденного. Дило всю вину этого происшествия свалил на Ною, брань и упреки сыпались на нее без перерыва. Если бы не она, легкомысленная и чувствительная со своими эмоциями, если бы не ее дурацкая мысль казни подальше от дома, приговор был бы исполнен. Староста и Исполнитель были бы живы и здоровы, а главное, жидкость находилась бы в баке их машины, и ее было бы достаточно для завершения путешествия. Секретарь почувствовал необходимость защитить красивую г-жу Ретрак. Он предположил, что если бы казнь состоялась в доме, то результаты перестрелки были бы еще хуже. Господин и госпожа Ретрак, а также и он, Секретарь, могли бы погибнуть. Даже если бы Судья с полицейскими не застали осужденного в живых, они обязательно попытались бы отобрать жидкость у них или из ванной или из бака машины. Эта теория Секретаря совсем не убедила г-на Ретрака, который по-прежнему пилил жену. Ноа, несмотря на защиту Секретаря, признавала всю тяжесть своей вины и чувствовала себя страшно виноватой и никчемной. Единственное, что могло бы помочь ей отделаться от этого чувства, была новая ситуация, в которой бы она проявила себя и рассчиталась бы за потери, тем самым заслужив прощение и уважение своего мужа.

Секретарь в глубине души гордился собой, поскольку с оружием в руках защитил своего идола. Он убил, по крайней мере, одного из полицейских, а сам сумел остаться в живых. Секретарь почувствовал себя героем фильма, где после свершенных подвигов, он справедливо приобретает право на любовь своей избранницы. Во всяком случае, все свои теоретические знания, полученные в результате многомесячной подготовки, он вложил в практику и, как оказалось, стал настоящим десантником. Он подумал, и некоторое время не мог отогнать эту мысль, что в ходе перестрелки мог бы погибнуть и сам Ретрак. Что было бы тогда? Вместо ответа фантазия развернула перед ним целую историю с главными персонажами: он сам и вдова Ретрак.