Хлоя. Сгорая во тьме

Ролик зато получился какой знатный, ух, закачаешься. Благо Бен уже давно догадался поставить Дереку условие ничего прилюдно не жечь, мотивируя это тем, что людей это может напугать ни на шутку. Все боятся огня, а его разрушительная сила куда страшнее ветра и землетрясений. Да и сам новоиспеченных председатель совета безопасности ООН не был в восторге от этой своей ипостаси, ведь держать этот дар под контролем давалось сложнее всего. Поэтому никто не связывал произошедшее с Дереком, что было бы разрушительным для его карьеры, да и для всей нашей организации в целом. Щедро предоставленные доказательства с камер видеонаблюдения, где отчетливо было видно, что мы все просидели в резиденции Дерека пол ночи, уничтожая нескончаемые запасы бара, плюс кристально чистый отчет операторов сотовой связи, подтвердивших наше местонахождение в отеле, отвели от нашего участия в этом апокалипсисе все подозрения. Благо, об удивительных способностях Келлана взломать все и вся люди просто забыли.

Но того, что поднимется такая шумиха, не ожидал никто. Мировое сообщество в раз позабыло об эпидемии, обернув всю свою злобу, негодование и страх против новой угрозы: неподконтрольные никому и ничему неуязвимые люди со сверхспособностями стали врагом номер один. И, если с восхождением Дерека на пьедестал отношение к нам изменилось в лучшую сторону, то теперь все было в точности да наоборот. Заседания совета безопасности взрывались от наплыва недовольства в наш адрес, новостные каналы по всему миру пестрили рассуждениями по поводу исходящей от нас угрозы вселенского масштаба.

Все вдруг будто в один день проснулись и осознали, что вышедшие из себя неуязвимые могут разрушить эту планету в один день, и никто не успеет им помешать. Как в каком-нибудь комиксе, все вдруг разом задумались о том, что неуязвимым ничто не мешает обратить свои силы не в то русло. Мир разделился на два противостоящих друг другу лагеря: одни видели в нас спасение, другие – прямую дорожку к исчезновению всей цивилизации. Митинги и протесты на фоне безработицы и затянувшегося локдауна не шли ни в какие сравнения с тем, что началось сейчас. Эта была настоящая гражданская война, захлестнувшая все континенты. И я не был к этому готов.

Никто не был готов к открытому противостоянию людей на улицах в таком масштабе, и все, кто стал мне так дорог за последние месяцы, оказались втянуты в самый эпицентр этой войны. Города стали самым настоящим полем сражений, особенно все плохо было в странах, где чуть ли не у каждой семьи в арсенале было огнестрельное оружие… Я даже и предположить не мог, что их окажется так много. Да я вообще не подозревал, что когда-нибудь буду сравнивать жестокость людей со зверствами лабораторий Ворлдчайлд, но и тут они умудрились меня удивить.

Мы метались от одной столицы к другой в жалких попытках утихомирить разбушевавшийся народ, но, чем больше усилий мы прикладывали, тем меньше от этого было толку. Никакие увещевания обезумевшей толпы, демонстрация лучших навыков Литой, мной и Дереком, не помогали. Я сбился со счета: во скольких открытых столкновениях, где десятки людей гибли на моих глазах, я успел поучаствовать, но все было тщетно. И это был какой-то ад. Гнойный нарыв негодования, долгое время набухающий среди мирных людей, лопнул, и казалось, что конца и края человеческим жертвам не будет. Хуже того, активизировались различные террористические группировки, которым был только на руку воцарившийся хаос.

Темный, отчаявшийся народ, что с них взять, но творящееся на улицах не раз наводило меня на мысли, что я был бы сейчас вполне не против отсиживаться где-нибудь в подвалах Ворлдчайлд, проводить свои исследования, смотреть сериальчики и ночью мечтать о большой любви с моей знойной красоткой Кесседи, а не разгонять обезумевшую толпу.

Требования, которые выдвигали предводители сопротивления, были одно хуже другого. Им было мало простого свержения властей, отстранения Дерека и ему подобных от всех ветвей управления. Нас были готовы стереть в порошок, или хотя бы заковать в кандалы и засадить в клетки, наподобие диким зверям. И только в силу благоразумия некоторых представителей государств, понимающих, что если пойти сейчас на поводу у воинствующих мятежников, то неизвестно, какого социопата они выдвинут в качестве альтернативного варианта, мы все еще сохраняли свои шаткие позиции.

А потом наступил конец. Словно мольбы миллионов людей вдруг были услышаны. Как говорила моя мама – беда не приходит одна, а тут она не просто пришла, а феерично ворвалась в нашу жизнь, перевернув все к верх ногами.

Я и несколько моих союзников из Таймлесс сидели в штабе о один из редких дней затишья, обсуждая дальнейшие планы. И я никогда не помнил этих суетливых, веселых ребят такими раздавленными. Все причастные к нашему показательному выступлению в Форест Сити уже устали винить себя в воцарившемся кошмаре. Жалкие попытки оправдать себя доводами, что это стало лишь искрой для давно назревавшего пожара, перестали иметь хоть какой-то вес.