Хлоя

— Ну, мне было весело, и когда ты покинешь меня, чтобы уехать в Стэнфорд...

— Я не оставлю тебя. Не говори так!

Амо подошел к ней ближе.

— Значит, ты не уезжаешь?

— Ну... — Она тщательно обдумала свои слова. — Да, но это не то, что я хочу.

— Тогда не надо.

— Ты знаешь, что я должна, Амо...

Она говорила так легко.

— Я имела в виду, что не хочу оставлять Элль... — Ее голос прервался, чтобы найти мужество для следующих слов. — Или тебя.

Его высокая фигура наклонилась, чтобы встретиться с ее короткой фигурой.

— Ты будешь скучать по мне?

Когда его лицо оказалось так близко к ее лицу, она почувствовала, что ее сердце снова начало колотиться. Ей потребовалась минута, чтобы найти слова, но когда она нашла их, они снова вырвались с придыханием.

— Конечно.

Все, что она могла слышать, это стук своего сердца, который становился все громче и громче в ее ушах.

Не в силах отвести взгляд, она поняла, что увидела в них на танцполе: голод.

Лицо Амо медленно приближалось к ее лицу, и стук становился все громче и быстрее, пока она задерживала дыхание. Его губы были так близко к ее губам, но перед самым их прикосновением Хлоя перевела дыхание и отвернула лицо.

Увидев ее лицо, закрытое волосами, и тяжело дыша, он сделал глубокий вдох.

— Мне жаль, Хлоя.

Отчаянно пытаясь взять под контроль дыхание и нервы от того, что ее чуть не поцеловали, она не сводила глаз с земли. Затем она открыла дверь своей машины, чтобы избежать близости между ними.

Он смотрел, как она садится, и схватился за дверцу машины, прежде чем она успела ее закрыть.

— Я не должен был пытаться сделать это без спроса. Пожалуйста, прости меня.

Сделав глубокий вдох, она надеялась найти слова.

— Я... все в порядке. — Ей просто нужно было уединиться. После того, как ее всю ночь окружало столько людей, ей казалось, что все это обрушилось на нее разом. — Я обещаю.

Амо на мгновение уставился на нее, затем быстро кивнул головой. — С днем рождения, Хлоя, — сказал он ей, прежде чем закрыть дверь.

Глядя, как он уходит, она глубоко вонзила ногти в свои ладони. Она подумала, что сегодня ей было так хорошо, как будто ее не тяготил контакт с людьми.

Я думала, что хоть раз я могу быть нормальной...

Первая кровь заставила ее копнуть глубже.

Я подумала, что хоть раз я не был уродом.

***

Блядь! Блядь! БЛЯДЬ!

Амо слышал тиканье часов. Время почти вышло. Он так старался не торопиться с ней, работал изо дня в день, чтобы она привыкла к нему. Теперь, когда время почти истекло, он стал наглеть, пытаясь сделать все, чтобы приблизиться к ней. Однако он боялся, что зашел слишком далеко.

Он ничего не мог с собой поделать. Как только он увидел ее в черном платье, облегающем ее изящную фигуру, ему захотелось провести руками по ее телу, а губами - по ее прекрасному лицу. С каждым днем, что он провёл с ней, он погружался все глубже и глубже, находя в ней что-то новое, чем можно было восхищаться.

Для него она была совершенна, внутри и снаружи.

Все, чего он хотел, это чтобы Хлоя осталась и продолжила их дружбу. Если бы он мог заставить ее сделать это, то он мог бы быть терпеливым и ждать столько, сколько ей нужно, чтобы они стали больше.

Я бы ждал ее вечно, если бы это было необходимо.

Тридцать шесть

Так он будет знать, что я действительно ушла... и не вернусь.

— Ты закончила собирать вещи?

Хлоя застегнула молнию на большом чемодане и с трудом сдвинула его с кровати.

— Почти. У меня так много одежды, что она не поместится.

— Она посмотрела на два чемодана, которые уже были заполнены, молнии грозили сломаться. — У тебя есть чемодан, который я могу...

— Мне нужны те, что у меня есть. Кроме того, они не подойдут, —огрызнулась ее мать.

У нее черные чемоданы. Как они могут не подойти? Ее мать знала, что она никогда больше не увидит ни одного из своих чемоданов, если одолжит ей один. Точно так же, как Хлоя не планировала увидеться с ней, когда сядет на самолет в Калифорнию.

— Ничего страшного. Завтра я сбегаю и куплю один. — Хлоя опустилась на край кровати, пока ее мать ходила вокруг, осматривая стерильную комнату, которая была ее спальней с тех пор, как отец перевез ее в этот дом после того, как стал мэром.

— Ты собираешься забрать эту сломанную музыкальную шкатулку? — с негодованием спросила она, глядя на шкатулку, стоявшую на тумбочке в ожидании, когда ее упакуют.

Музыкальная шкатулка, которая больше не играла, принадлежала ее покойной тете, которая умерла. Она взглянула на нее и влюбилась. Она до сих пор помнит, как открыла подарок отца, повернула ключ и слушала мелодию снова и снова, пока мать не заставила ее остановиться.

— Я собираюсь упаковать ее в рюкзак вместе с ноутбуком в качестве ручной клади. Мне не придется беспокоиться о том, что она может повредиться.

— Хорошо... Я пойду. Тебе не нужна моя помощь. Спокойной ночи.