Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек

— Какой там университет, — пренебрежительно махнул рукой Маштаков. — Так, заштатный институт. Правда, — не желая быть несправедливым и одновременно ронять собственный авторитет, тут же поправился он, — специалистов мы выпускаем хороших, и конкурс у нас ненамного ниже, чем в столицах…

Сильвия умело руководила их застольем, причем так, что Виктору Вениаминовичу казалось, будто все происходит исключительно по его воле и инициативе и именно его чары делают новую знакомую все более общительной и раскованной. И по всему выходило, что вполне может получиться прямо сегодня достичь искомого результата, и, если все пройдет удачно, приятное времяпрепровождение обеспечено на весь срок ее здесь пребывания.

Правда, Маштаков совершенно не заметил, как и когда он сумел напиться почти до полной потери управляемости.

Он еще кое-как сохранял равновесие, когда Сильвия под внимательным взглядом официантки повела его к выходу.

— Как вы считаете, — сочла нужным осведомиться она, чтобы отмести малейшую тень подозрения в чистоте своих намерений, — если я доведу этого господина до стоянки такси, он сможет найти свой дом?

— Да наверняка, Виктор Вениаминович — господин положительный. Это сегодня он что-то перегрузился, а так все всегда было прилично…

Маштаков игриво сделал официантке и бармену ручкой и почти вывалился на улицу.

Вообще, наверное, кое-какие сомнения у ресторанной обслуги остались. С какой это радости дама из «очень непростых» вдруг взялась провожать случайного знакомца до такси? Оставила бы его за столиком и шла бы по своим делам. Или пожалела, не захотела, чтобы настоящий профессор свалился под стол к вящей забаве черни?

Дальше все было совсем просто. В машине Маштаков окончательно отключился, Шульгину и Ивану Ивановичу пришлось нести его на руках, а процессию возглавляла Сильвия, позвонившая в звонок у калитки и взявшая на себя переговоры со сторожем.

Убедить крепкого, бородатого пятидесятилетнего мужика в том, что они являются близкими друзьями хозяина, который несколько не соразмерил силы на корпоративной вечеринке, оказалось несложно. Тем более что все заботы они брали на себя и согласились даже переночевать в доме, чтобы не оставлять профессора без присмотра.

Маштакова уложили спать, а сами занялись изучением записей и аппаратуры, которой был забит его рабочий кабинет и мастерская в подвале.

Для психологической подготовки разговора, который должен был состояться утром, когда изобретатель придет в пригодное для общения состояние, Сильвия переоделась в предусмотрительно захваченную с собой пижаму, свой же костюм, белье и чулки разбросала по ковру и стульям в его спальне, на стол поставила почти пустую бутылку коньяка, два бокала, пепельницу с докуренными по преимуществу едва до половины, испачканными помадой окурками. Так, чтобы создалось впечатление бурно проведенной ночи.

Техники в доме Маштакова было столько, и вид большинства приборов настолько необычен, что в тупик стал и обученный на инженера робот. Шульгин же умел только оперировать с пультами управления тех устройств, с которыми приходилось иметь дело «по службе».

Так на то и привлечен был к акции Левашов. Он до наступления утра успел осмотреть и скопировать все, что его заинтересовало. В том числе с большим остроумием и использованием ранее неизвестных Олегу принципов сконструированный «протохроногенератор». Полноценным агрегатом для овладения тайнами пространства и времени он пока еще не стал, но исковеркать имеющиеся континуумы был уже в состоянии.

Но кроме этого Олег обнаружил несколько устройств явно военного предназначения. Это в корне меняло дело. Сумасшедший изобретатель, на коленке монтирующий вечный двигатель или действующую модель машины времени, — одно, он же, забавляющийся радио взрывателями и блоками наведения баллистических ракет, — несколько другое.

И разговор с ним придется вести в ином ключе, чем ранее намечалось, и роль ему в планируемой игре отведена будет другая.

Пробуждение профессора было нелегким, потому что он вообще был человеком малопьющим и после вчерашнего испытывал все прелести алкогольного отравления, а тут еще смутно знакомая женщина в комнате, едва одетая, и ее же вещи, которые она хотя и собрала в одно место, но, сваленные вперемешку на диване, выглядели все равно вызывающе и не совсем прилично.

— М-м? — вопросительно произнес он, с трудом двигая глазами.

— Вот именно, — ответила Сильвия. — Это называется — повеселились. Вы хоть что-нибудь помните?

— Мало, — честно признался Маштаков.

— Тогда умывайтесь, брейтесь, приводите себя в хотя бы относительный порядок, будем завтракать и вспоминать вместе…

Мысль о завтраке показалась отвратительной, но в ванную он поплелся.

Сильвия за время его отсутствия оделась со сноровкой и быстротой горного егеря третьего года службы, восстановила макияж и поправила прическу.