Хлопок одной ладонью

«Да, ваше высокопревосходительство, я имел совершенно несокрушимые резоны, что господина Ляхова необходимо взять в самую серьезную разработку. Этот человек внушает подозрение самой своей безупречностью, а мы ведь с вами знаем, что безупречной может быть только не очень талантливо написанная легенда. Любой нормальный человек являет собой конгломерат свойств хороших и не очень, у него обязательно есть грешки, мелкие и покрупнее. Наряду с поступками, которыми следует гордиться, имеются и „скелеты в шкафу“. Короче, с „нормальным“ человеком людям нашей профессии работать достаточно легко. Полковник же Ляхов в этом смысле — „ненормальный“. Поначалу я не обратил на это внимания, но постепенно, с течением времени… Выяснилось, что его совершенно не за что ухватить. Ни в предыдущей биографии, ни в текущей жизни, когда мы сами постарались сделать из него то, чем он является сейчас. Он всегда поступал именно так, как следовало бы по „легенде“. (Если бы она у него была, эту оговорку я признаю.) Что на учебе в Академии, что на любом другом участке службы, что в личной жизни.

Не клевал ни на одну приманку, которые я ему время от времени подбрасывал. Очень деликатно и, я бы сказал, изящно ушел от всех хоть немного сомнительных в понятиях строгой офицерской чести предложений членов клуба „Пересвет“. В его возрасте и положении тяга к невинной фронде вполне естественна, но он избежал и этого соблазна. До самого момента „провала“ в боковое время не допустил, скажем так, ни единого выходящего за рамки поступка.

Даже когда у него возникло нечто вроде романа со старой подругой, той самой Еленой, женой дипломата, после завершения истории с саблей и синхронизаторами „Гнева Аллаха“ (здесь он тоже проявил себя безупречно), он немедленно прекратил с ней всякие личные отношения. Как бы опасаясь, что связь с достаточно подозрительной, много лет проведшей за границей, так или иначе связанной с „Черным интернационалом“ женщиной может бросить на него тень. Зато полностью сосредоточился на дочке прокурора Бельского и в считаные дни завоевал благосклонность, даже, можно сказать, пылкую любовь той, которая прославилась именно внешне яркими интрижками и фактической неприступностью, ни один светский Казанова никогда не мог сказать, поклявшись честью, что добился от нее чего-нибудь большего, чем вечер наедине. Про ночь — не знаю. Фактов нет. Тоже интересно, правда?

Или он владеет специальными, секретными приемами обольщения, или эта связь является очередным звеном плана, в котором замешан и сам нынешний Генеральный прокурор? Кстати, прошу обратить внимание, заключение о возможности назначения господина Бельского на этот пост дал ближайший друг и сотрудник Ляхова — Максим Бубнов…

А как же быть с „верископом“, спросите вы? Разве этот ценный прибор, созданный при участии Ляхова и немедленно им переданный в наше распоряжение, не есть неубиваемое доказательство его полезности и преданности? Не есть, отвечу я. Мы, по своей недостаточной технической образованности, просто не в состоянии оценить все свойства данного прибора и последствия его применения.

С тем же успехом он может использоваться для внедрения нужных Ляхову (или кому-то еще) людей на все уровни государственной и военной службы с непредсказуемыми последствиями. Или (это только недавно пришло мне в голову) для программирования людей, подобных тем, что покушались на Князя. Чтобы не длить этот доклад, резюмируя, могу сказать, что фактически любой поступок господина Ляхова может трактоваться именно в том ключе, как я только что продемонстрировал.

Да вот только один пример. Друг Ляхова Тарханов захватывает в плен эмиссара Ибрагима Катранджи — Фарид-бека. Мы проводим с ним работу, перевербовываем, он соглашается стать двойником-резидентом в Варшаве. И в самый неподходящий момент Фарид, который только начал давать ценную информацию и выполнять поручения по разложению Всепольского комитета, погибает. И убивает его некий поручик Уваров, с помощью друзей Ляхова вызванный аж из Средней Азии и направленный именно в отряд „Печенег“. И в его составе — в Варшаву! Это тоже случайность? Согласен. И могу привести еще столько „случайностей“, что пальцев на двух руках не хватит.

И все же, ваше высокопревосходительство, я так и не сделал еще окончательного вывода, потому что на каждый свой внешне безупречный довод тут же находил контрдовод, тоже формально безупречный.

И что же мне прикажете делать?

Чашу моего, фигурально выражаясь, терпения переполнило покушение на Великого князя. Поскольку здесь отчетливо прослеживалась все та же инвариантная цепочка: Ляхов — верископ — живые покойники — неизвестное устройство для воздействия на мозг — полное отсутствие материальных улик — безусловная заинтересованность „Интернационала“ или какого-то из его подразделений в пленении князя.