Хлопоты в Польенсе

Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.

Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее.

Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:

— Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!

Последовала минута напряженной тишины.

— Леди Двайтон, — проговорил наконец Мелроуз, — у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.

— Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.

Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.

— Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.

Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: «Опасная игрушка. Такой можно убить человека».

— Так что же, — в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, — что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?

Полковник Мелроуз с трудом проговорил:

— Все, что вы сказали, леди Двайтон, очень серьезно. Я должен просить вас вернуться в вашу комнату, пока я… не сделаю распоряжений…

Она кивнула и поднялась. Теперь леди Двайтон была очень собранна, мрачна и холодна.

Неожиданно раздался голос мистера Квина:

— Что вы сделали с револьвером, леди Двайтон?

На ее лице промелькнула мгновенная неуверенность.

— Я… я уронила его здесь, на пол. Нет, кажется, я выкинула его в окно. О! Я не могу вспомнить. Какое все это имеет значение? Я не отдавала себе отчета в том, что делала. Ведь это не имеет значения, правда?

— Не имеет, — ответил мистер Квин. — Думаю, что не имеет.

Леди Двайтон взглянула на него с тревожным замешательством, потом гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Мистер Саттерфвейт поспешил за ней. Внизу у лестницы стояла перепуганная горничная, и мистер Саттерфвейт обратился к ней наставительно:

— Позаботьтесь о своей хозяйке.

— О да, сэр. Сэр, скажите, пожалуйста, ведь они не подозревают его, правда?

— Подозревают кого?

— Дженнингса, сэр. Поверьте, он не обидит и мухи!

— Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о своей хозяйке.

Девушка быстро взбежала по лестнице, а мистер Саттерфвейт вернулся в комнату.

Полковник Мелроуз обратился к нему:

— Да, в этом деле не все так просто, как кажется. Это напоминает глупости, которые проделывают некоторые экзальтированные героини в романах.

Мистер Квин кивнул Саттерфвейту:

— Вы от этой драмы получаете истинное наслаждение, не так ли? Ведь вы из тех людей, которые ценят хорошую игру.

Мистер Саттерфвейт пристально посмотрел на него.

В воцарившейся тишине до их ушей донесся какой-то звук.

— Похоже на выстрел, — прокомментировал полковник. Пожалуй, это кто-то из сторожей. Эти звуки она, вероятно, и слышала. Может, даже спускалась вниз и решила…

— Мистер Делангуа, сэр. — В дверях с извиняющимся видом стоял дворецкий.

— В чем дело?

— Пришел мистер Делангуа и хочет поговорить с вами, если позволите.

— Просите его, — мрачно произнес полковник, откинувшись на спинку стула.

Минуту спустя Поль Делангуа уже стоял в дверях. Мягкая грация движений, смуглое красивое лицо, слишком близко посаженные глаза.

— Добрый вечер, джентльмены, — произнес Делангуа, сопровождая приветствие несколько театральным поклоном.

— Не знаю, в чем заключается ваше дело, — сухо сказал полковник Мелроуз, — но вряд ли оно имеет отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся…

Делангуа прервал его со смехом:

— Как раз наоборот, самое непосредственное отношение.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я пришел сюда, чтобы признаться в убийстве сэра Джеймса Двайтона.

— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

— Вполне.

Глаза молодого человека обратились к столу.

— Почему я признаюсь? Назовите это раскаянием… чем хотите. Я заколол его, насмерть, в этом можете быть совершенно уверены. — Он кивнул в направлении стола. — Я вижу, вы нашли оружие. Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.

— Одну минуту, — сказал полковник Мелроуз. — Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим?

— Он приподнял кинжал.

— Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.

— Через окно?

— Разумеется.

— И когда это случилось?

Делангуа заколебался.

— Дайте подумать. Я разговаривал с кем-то из сторожей где-то в четверть седьмого. Я слышал, как пробили церковные часы. Следовательно, произошло все в половине седьмого.

На губах полковника появилась мрачная улыбка.

— Вы совершенно правы, молодой человек, — проговорил он.

— Именно в половине седьмого. И, должен заметить, это совершенно особенное убийство.

— Почему?