Хлопоты в Польенсе

— Ох, мистер Паркер Пайн, нам будет так не хватать вас.

— Нет уж, лучше мне уехать, пока ваш отпрыск не поддался очередному увлечению.

Облокотившись о перила, мистер Паркер Пайн смотрел с парохода на огни Пальмы. Рядом стояла Долорес Рамона.

— Отличная работа, Мадлен, — говорил он ей с искренним восхищением. — Хорошо, что я догадался вызвать вас телеграммой. Вы ведь у нас такая домоседка…

— Рада была помочь, — просто ответила Маделейн дэ Сара, она же Долорес Рамона, она же Мэгги Сайерс. — И потом, полезно иногда сменить обстановку. Я, пожалуй, пойду вниз и прилягу, пока мы не отплыли. Моряк из меня неважный.

Несколькими минутами позже на плечо мистера Паркера Пайна опустилась чья-то рука. Обернувшись, он увидел Бэзила Честера.

— Вот, пришел с вами попрощаться. Бетти просила передать, что вы прелесть. Ну, и огромное вам спасибо от нас обоих. Отличный спектакль. Бетти и ма теперь лучшие подруги. Чуточку стыдно перед ма, что пришлось обманывать ее, но, в конце концов, она сама виновата Ладно, главное, все хорошо закончилось. Теперь бы не забыть, что еще пару дней сердце у меня совершенно разбито, и все. Мы просто ужас как вам благодарны, мистер Паркер Паин, Бетти и я.

— Желаю вам всяческого счастья, — улыбнулся тот — Спасибо.

После небольшой паузы Бэзил с каким-то уж чрезмерным равнодушием поинтересовался:

— А мисс.., мисс де Сара.., она поблизости? Хотелось бы поблагодарить и ее тоже.

Мистер Паркер Пайн пристально взглянул на молодого человека.

— Боюсь, мисс де Сара уже легла, — сообщил он.

— Жаль… Ну что ж, возможно, мы как-нибудь увидимся в Лондоне.

— Вообще-то по прибытии она почти тотчас же уезжает по моим делам в Америку.

— О! — тусклым голосом отозвался Бэзил — Ну мне наверное, пора.

Мистер Паркер Пайн улыбнулся. По дороге в свою каюту он постучался к Мадлен.

— Как вы, моя милая? Все в порядке? Наведывался наш юный друг. Обычное обострение мадленита[7]. Ничего страшного. Через день-другой пройдет. Но до чего же все-таки заразная болезнь!

Майор Уилбрехем ищет опасностей

Уилбрехем задержался перед дверью бюро мистера Пайна и вновь — в который уже раз! — вынул из кармана утреннюю, газету. Объявление было немногословным:

«Каждому. Вы счастливы? Если нет, зайдите к мистеру Паркеру Пайну, Ричмонд-стрит, 17».

Майор глубоко вздохнул, и уже не колеблясь, прошел через вращающуюся дверь в приемную.

— Здравствуйте, — сказал мистер Пайн. — Садитесь. И расскажите, что я могу для вас сделать.

— Моя фамилия Уилбрехем. Майор Уилбрехем…

— Так. Недавно из колоний? Из Индии? Восточной Африки?

— Из Восточной Африки.

— Прекрасные места, если я не ошибаюсь. Ну а теперь вы снова дома, и вам здесь не нравится. Не так ли?

— Вы совершенно правы. Но как вы догадались?

Пайн махнул рукой.

— Это моя профессия — все знать. Тридцать пять лет я был занят тем, что составлял статистические таблицы в одном правительственном учреждении. Теперь я ушел на пенсию и решил использовать свой опыт в совершенно другом деле. Все очень просто. Если человек несчастлив, его состояние можно отнести к одной из пяти рубрик, их не больше, уверяю вас. Как только мы классифицировали его недуг, можно приступить к лечению.

Кое в чем я похож на врача. Врач ставит диагноз больному и рекомендует соответствующее лечение. Когда нельзя помочь, я сразу говорю об этом пациенту. Но если я уж взялся, то гарантирую выздоровление. Могу вас заверить, майор, что девяносто шесть процентов ушедших в отставку строителей империи, как я их называю, несчастливы. Они сменили бурную жизнь, полную ответственности и опасностей, и на что? На скромную пенсию, отвратительный климат и постоянно преследующее их ощущение, будто они рыбы, выброшенные на сушу.

— Все, что вы говорите, правильно, — согласился майор. — Меня особенно мучает скука. Скука и бесконечная болтовня о ничтожных деревенских мелочах. Но что мне делать? У меня есть кое-какие средства, помимо пенсии, и уютный домик неподалеку от Кобхема. Но там не порыбачишь и не поохотишься. Я неженат. Мои соседи прекрасные люди, но их фантазия не выходит за пределы нашего острова.

— Значит, все дело в том, что ваша жизнь пресна? — подытожил Пайн.

— Чертовски пресна!

— И вы предпочли бы волнения и, может быть, даже опасности?

Старый служака пожал плечами:

— У нас этого не найдешь.

— Нет, сэр, здесь вы ошибаетесь. Лондон, если хотите знать, кишит опасностями. Вы видели лишь одну сторону жизни в Лондоне, спокойную и скучную. Но есть и другая, и я могу вам ее показать.

Уилбрехем задумчиво смотрел на Пайна. Что-то внушающее доверие было в этом человеке. Он был полноват, чтобы не сказать толст. Высокий лоб с залысинами, на носу очки с толстыми стеклами.

— Но я должен предупредить вас, — продолжал Пайн, — это связано с определенным риском.

Глаза майора заблестели.

— Тогда все в порядке. И дорого это стоит?

— Пятьдесят фунтов. Плата вперед. Если через месяц вы будете скучать по-прежнему, я отдаю деньги обратно.

Уилбрехем раздумывал недолго.

— Это честное предложение. Я согласен. Вот чек.

Пайн нажал кнопку на письменном столе.