Хмарь II. На распутье семи дорог

– Мы, – вещал он с большой трибуны, – сейчас входим в новую эру космических сверхдержав и на этом великом этапе миллион вооруженных «нахлебников» проедающих деньги налогоплательщиков нам не нужны. Освободившиеся миллиарды долларов правительство направит на увеличение социальных и пенсионных выплат. Для защиты суверенитета РФ правительство заключило договор с ЧВКН «Потрошители». Они согласились всего за десять процентов от ста миллиардов долларов, которые мы отчисляли на Вооруженные Силы, охранять рубежи нашей страны от внешних угроз. Для поддержания правопорядка внутри страны нам достаточно полицейских сил. Графики статистических данных, представленные президентом, были убедительны. Более того, благосостояние после проведенных реформ незначительно, но поднялось у большей части граждан России.

Расплата за желание пожить на халяву наступила по прошествии ста дней после инаугурации. Наблюдатели неожиданно предъявили претензии к экологии планеты.

Им не понравились наши бензиновые двигатели, угольные ТЭЦ, предприятия черной и цветной промышленности. Они потребовали у правительства РФ принять закон об экологии в соответствии со стандартом Содружества. Взамен предложили помощь в снабжении энергетическими реакторами за рубли. На автомобиле при установке такого реактора, можно ездить более десяти лет без смены топливных стержней.

Провели референдум, и шестьдесят семь процентов населения страны сказало «Нет» бензиновым двигателям. Следствием проведённого референдума был эффект домино, нефть и газ упали в цене, в России добывать их стало не выгодно. Угольная промышленность умерла. Заводы, работающие на Армию, развалились, потянув за собой добывающие отрасли. Выплаты по бондам снизились в два раза, ещё через месяц они превратились в простые бумажки. Страну затягивало в болото.

В итоге, в конце двадцатых повторились лихие девяностые, только гораздо страшнее и трагичнее. Страну затрясло в предсмертных конвульсиях. Фантастическая надежда на инопланетян не оправдалась. Никто не хотел вкладывать деньги в «современную экономику» России.

Я был в ярости, совсем не так представлялось мне будущее России. Еще и Умка подлила в масла в костер разгорающейся злости.

– Шеф, я взломала нейросеть твоего соседа. Он приготовил статью о тебе, и когда только успел? Оказывается ты у нас член ЛГБТ!

– Покажи.

Под моей фотографией была набросана статейка. «Друзья, я сегодня встретился с представителем ЛГБТ с других планет…»

Дальше я читать не стал. Наказывать нужно таких писак. На беду соседа поезд остановился в Екатеринбурге. Выйдя на перрон, я подошел к полицейскому и мне быстро за небольшую денежку доставили толстую тетку в грязной куртке с синими бланшами под глазами. Её огромный красный нос мог впечатлить кого угодно. Там же на перроне я купил ей новый плащ и водки несколько бутылок. Полив духами для того чтобы перебить исходящий от нее запах, я купил ей билет в наш вагон, проводил ее до места и познакомил с Василием Степановичем. Через пять минут общения они закрылись в купе. Чтобы не слушать томные звуки, я пошел в вагон-ресторан. Плотно подкрепившись, поспешил обратно, пропускать момент протрезвления я ни в коем случае не хотел. Как я не спешил, всё одно пропустил самое интересное. Дедок решил провести прямой эксклюзивный репортаж с прямым включением из поезда, где он делился со всем миром своими успехами на любовном фронте. Запись моментально разлетелась по всем социальным сетям. Особенно смаковали кадры, когда «дама», ласково улыбаясь шербатым ртом, томно сказала:

– Ты такой прекрасный любовник, милый.

Судя по всему, с местью я перестарался, взял и испортил карьеру «отцу русской демократии».

«Старец» протрезвел резко, и, увидев обнимающую его «красавицу», попытался сбежать от своей любовницы на следующей станции. Встречающие на перроне были свидетелями странной картины: приличный пожилой мужчина спасался бегством от преследующей его женщины-«синеглазки»

Я тоже наблюдал за ними из окна вагона и мне вспомнились строки из поэмы Александра Пушкина «Руслан и Людмила»:

И вдруг терпеть не стало мочи;

Я с криком вырвался, бежал.

Она вослед: «О, недостойный!

Ты возмутил мой век спокойный,

Невинной девы ясны дни!

Добился ты любви Наины,

И презираешь – вот мужчины!

Изменой дышат все они!

Увы, сама себя вини;

Он обольстил меня, несчастный!

Я отдалась любови страстной…

Изменник, изверг! о позор!

Но трепещи, девичий вор!»