Хмарь

– То что произошло далее и по сей день находится под грифом совершенно секретно, но в этом помещении нет людей кто бы не обладал допуском нужного уровня, поэтому не вижу смысла что-то скрывать от вас! Слово жребий, наверное сказано мною в неправильном контексте, то был не жребий по принуждению а наоборот! Мы все- семеро специалистов готовы были без страха пойти на встречу неведанному, но как всегда идти должен был лишь один. Но, в сторону лирику! Коллеги быстро снарядили меня необходимым оборудованием, вручив даже счетчик Гейгера- так как на космическом аппарате имелся РИТЭГ, и возможность радиоактивного заражения отметать не стоило! Предложенный пистолет я брать не стал, так как не силен в оружии, а вот респиратор с фильтром, который впоследствии сыграет важнейшую роль в этом приключении взял без колебаний. На болотах много неприятных газов и запахов, да и мошкара от которой можно сойти с ума, на болотах превращается практически в невидимого глазом мокреца, который пролезает даже сквозь микроскопические лазейки в одежде и жалит почище чем серная кислота. И упаси вас господь вдохнуть эту гнусь! Вот тогда респираторы в прямом смысле слова спасают от смерти! А фильтра помогут, если там повышено содержание болотного газа!

Минут через десять появился посланный за мной спецназовец. Оглядев оборудование, которое мы приготовили, он попросил еще четыре респиратора и побольше фильтров. На все наши вопросы, он уклончиво отвечал- командир не велел пока ничего говорить.

По дороге к месту падения я всячески пытался вывести его на разговор, но всякий раз получал ответ- придем- сами все увидите Александр Анатольевич! Сам так сам! Шли мы достаточно долго, час или полтора, видимо командир вышел с нами на связь много позже, чем послал к нам гонца. Вокруг была девственная тайга, с ее суровой красотой, высоченные сосны уходящие макушками в далекую синеву неба вперемешку с пышными пихтами и стелящемся по земле кедровым стлаником. Постоянно приходилось обходить завалы валежника и небольшие овражки. Высокий папоротник делал тайгу похожей на древний мир юрского периода. Казалось, пройди еще чуть-чуть и наткнешься на пасущиеся стада мамонтов или динозавров. До этого я не бывал в тайге и после злоключений, выпавших на нас во время недельного марш броска, я впервые мог созерцать всю таежную красоту в спокойной обстановке. Единственной проблемой был гнус. От вездесущей мошки звенело в ушах и только превосходные защитные костюмы спасали нес от мучительной и быстрой расправы. Пройдя наверное с полтора километра, я стал ощущать, что почва становится более мягкой, деревья редеть, а мошка трансформировалась в Мокреца – предвестника близости болот. Спецназовец кинул мне баллон с антигнусовым аэрозолем и велел буквально облиться им с ног до головы. Скоро болото, а там воздух насквозь пропитан мерзкой мошкарой.

Пройдя еще метров сто, мы остановились, спецназовец по рации вызвал своих. Выслушав ответ, он надел под москитную сетку респиратор и велел мне сделать тоже самое. Пройдя еще чуть вперед, мы вышли на небольшую прогалину в конце которой виднелась затянутая зеленой ряской гладь болота. Через минуту к нам вышли оставшиеся трое бойцов. Сразу же нацепив принесённые респираторы они быстро о чем-то посовещались и повели меня по тайге вдоль болота. Ноги изредка проваливались по щиколотку в рыхлую почву, тело начало зудеть – мокрец куда мельче мошки и пробирался даже сквозь защитный комбез. Температура окружающего воздуха начала постепенно увеличиваться, заставляя буквально вариться в собственном липком поту. Снять защиту или хотя бы чуть-чуть расстегнуть её было невозможно, ибо тебя тут же сожрет заживо гнус. Обстановочка так себе, скажу я вам! Где то в глубине души я успел даже пожалеть, что так стремился добровольцем в эту вылазку, как вдруг мы вышли на место падения. Упавший аппарат лежал прямо на границе тайги и болота. Обожжённый верхними слоями атмосферы корпус с едва читаемой надписью СССР покоился в затянутой ряской жиже болота. Тормозной парашют, обмотав стропами обломки солнечных батарей грязной тряпкой валялся вдоль берега. Достав счетчик Гейгера я замерил радиационный фон. Было около 80 мкР/час, повышено, но вполне допустимо. Я хотел еще сделать газовый анализ, но командир остановил меня.

– Александр Анатольевич, мы уже проверили, повышена норма аммиака, но более ничего криминального!

– Тогда зачем респираторы с фильтрами? От мокреца хватает и обычных сетчатых масок! – ухватив меня за плечо, командир указал пальцем в защитной перчатке на корпус космического аппарата.

– Вон там видите? Прямо под надписью СССР?!

Приглядевшись, я заметил глубокую обожжённую трещину уходящую в зеленую ряску. – Увидели? Смотрите теперь чуть правее трещины!

Приглядевшись я увидел, что от трещины до берега тянется серая дорожка. Как будто кто-то посыпал ряску пеплом.

– Чем ближе к приближаетесь к серому, тем сильнее концентрация аммиака и воняет тухляком! А теперь пойдемте! – взяв меня под локоть, командир направился в сторону деревьев.