Хмарь

– Это ты Ир какая то остолопиздевшая стала к старости! – Красноречиво покрутив указательным пальцем у виска, Николай Павлович стал методично отпирать засовы на входной двери. Ирка злобно плюнула, и бурча себе под нос матюги, двинулась в глубь дома.

Перехватив поудобнее ружье, Николай Павлович с минуту наблюдал за окружающей обстановкой сквозь приоткрытую дверь. Не узрев ничего подозрительного, он вышел на крыльцо, плотно притворил за собой дверь и, ежесекундно озираясь двинулся к калитке. Идти было сильно боязно, но он знал наверняка, как сейчас нервничает и заламывает руки от переживаний Ирка. И поделом ей! Нечего рот раскрывать, когда он кроме бабской дурости ничего не скажет. Ничего, понервничает с пол часика, дольше он и не собирался разгуливать по поселку.

В сторону злосчастных гаражей, подле которых случилась бойня у Ивановского дома, Николай Павлович не за какие коврижки идти бы не стал. Поэтому, лишь поглядев настороженно в том направлении,, он двинулся неспешным, настороженным шагом в сторону ДК поглядеть на ночное пожарище. Полыхало знатно и выгореть должно было не мало. Главное что бы не сам ДК, очень уж не хотелось что бы сгорел лучший в округе продуктовый магазин. Лучший не в плане ассортимента, а в том, что дородная продавщица Людка, хоть и была стервой той еще, на частенько продавала в долг алкоголь и сигареты, что было крайне удобным, когда пенсия кончалась, а выпить и покурить очень хотелось. Пройдя несколько домов, Николай Павлович с тревогой отметил для себя, что не замечает признаков жизни в поселке. Дома стояли с закрытыми дверьми и наглухо зашторенными окнами, те счастливцы у кого имелись ставни- наглухо затворили их. На улице не было видно ни единой живой души, но самое странное было то, что над поселком нависла полная тишина. Не было привычных и столь незаметных в обыденной жизни звуков. Не слышно было ни кудахтанья кур, ни лая собак, даже насекомые казалось перестали летать между растущих вдоль заборов роз. Николай Павлович постучал пальцем по вставленному в левое ухо слуховому аппарату. Может батарейка села? Не может быть такой тишины. Ладно люди попрятались. После ночного погрома это было не мудрено. Но тишина. Тишины в поселку по определению быть не могло.

Дойдя до ладного кирпичного домины принадлежащего местному барыге Игнатьеву, Николай Павлович свернул за угол, и зашагал напрямки к ДК. Нос уже начал улавливать запах гари и, чем ближе он подходил, тем запах этот становился все явственнее и тяжелее.

ДК вместе с его магазинчиком к великому облегчению Николая Павловича стояло в целости и невредимости. Когда до вожделенного магазинчика оставалось с полсотни метров, из-за его угла, выпучив глаза словно окунь, вылетел Пашка Игнатьев собственной персоной. От неожиданности Николай Павлович встал как вкопанный, Игнатьев хоть и бежал молча и никакой агрессии от него не исходило, но помповое ружье в его руке заставило старика резко занервничать! Стремительно приближаясь он махнул в сторону Николая Павловича свободной рукой, и прорычал короткое слово.

– Беги!!!!!

Николай Павлович хоть и был туговат на ухо, но к счастью боженька наградил его расторопностью. Резко развернувшись, он припустил во всю свою старческую прыть, стараясь балансировать между предынфарктным состоянием и состоянием когда застарелая астма прикажет ему остановиться в приступе дикого кашля.

Спустя несколько секунд Игнатьев его нагнал, и начал стремительно обгонять.

– Беги Палыч! Там сзади те уроды, что мусоров у Ивановского дома вчера покрошили!

Палыч было прибавил, но тут же предательски кольнуло в боку и он почувствовал, как начинает задыхаться. Не растерявшись, он, взведя курки на ружье, стал замедлятся, стараясь не зайтись в приступе кашля. Ингалятор он забыл дома, а тут еще – Уроды нагоняют! Наконец он остановился, и, громко перхая, развернулся, вскидывая ружье. Игнатьев не останавливаясь, продолжил бег, видимо помочь старику в его планы совершенно не входило, скорее наоборот, внезапное появление Николая Павловича дало возможность Игнатьеву ускользнуть от настигавших его преследователе, оставив запыхавшегося старика им на растерзание.