ХМАРА

 -Ну, в этом деле ты завсегда мастер был, кто ж лучше тебя путника заплутает?! То-то же, никто!- старуха громко икнула и, вытерши нож о грязный передник, двинулась в мою сторону. В душе моей повеяло холодом. Я попробовал встать, но ноги меня не слушались, а руки были слишком слабы, чтобы оказать достойное сопротивление. И хотя мне противостояли "всего лишь" маленький человечек и древняя старуха, обольщаться не стоило. Первая заповедь солдата в боевых условиях гласит: нельзя недооценивать противника. А у меня от чего-то не было сомнений, что будь я даже в полном здравии, эта парочка представляла бы серьёзного супостата, с которым было бы не так уж просто справиться. А сейчас, когда мои руки и ноги были словно ватные, серьезно рассуждать о сопротивлении и победе не приходилось. Но умирать просто так не за понюшку табака - недостойно и не профессионально. Стыдно, в конце концов, я же не баран какой. Что делать? - извечный вопрос застучал в моих висках барабанной дробью. У меня не осталось выхода, кроме как притвориться беспомощным и ждать до последнего в надежде на его величество случай.

 -За ноги его бери, - я из-под опущенных ресниц пристально наблюдал за входящей в мою "камеру" ведьмой. Слава богу, ножа у неё в руках не было. Значит, убивать меня пока не собирались.

 -Ты посудку под свежую кровь приготовила? - человечишка бесцеремонно ухватил меня за ноги и, не дожидаясь помощи от сообщницы, попёр к выходу. "А дури в этом паршивце немерено", - с тоской подумал я, почувствовав, как мои плечи поволочились по каменному полу чулана.

 -Да погодь, погодь, не торопись, сейчас подсоблю.

 -Так что с посудкой-то? - уточнила эта мелкая сволочь, рывком выдергивая меня на центр комнаты.

 -Что-то ты мил-друг совсем к свежатине пристрастился, так и в вурдалака превратиться недолго, - сердито поведя глазами, хмыкнула старая ведьма и весьма неодобрительно покачала головой.

 -Тебе-то какое дело? - в тон ей ответил Пантелемон и довольно больно пнул меня сапогом в бок, - как хочу, так и обедаю. Ты мясо опять переваришь, а эта свежая кровь мне какая- никакая, а подлива.

 -Вот-вот, превратишься в вурдалака, станешь по ночам по могилкам шастать, косточки рыскать, с волкодлаками якшаться, на луну выть. Еще и волкодлачков наплодишь.

 - Лещеевна, не шути так больше, не люблю я этих шуток.

 -Да ты погодь, погодь, я тут на днях вот что пронюхала, - (я невольно навострил уши, может, и жить мне осталось считанные секунды, но разведчик должен оставаться разведчиком до последнего вздоха), - появился в наших краях не то злодей видный, не то колдун черный. Нечисть к нему со всех сторон так и повалила. Вот я и думаю, может и нам к нему ходы поискать надо бы?

 - Нет, Лещеевна, даже разговоров слышать не хочу! Нечисть она и есть нечисть, не чета нам. Мы господа свободные, сами по себе издревле, родами знатные, корнями древние, кровью чистые, а нечисть - голь перекатная без роду, без племени. Прах. Им бы лишь пресмыкаться пред кем да на луну выть, долю свою оплакивать. И не уговаривай, с волкодлаком быть - себя не уважать.

 -Не горячись, Пантелемон Савелыч! Попомни прошлое-то, когда Стылые-то пришли, родаки наши тоже ни к кому не примкнули, в сторонку отступили, в тиши отсидеться хотели. И что из этого получилось? Сколь ты сиротой бездомным маялся, а? Молчишь. Ты подумай, подумай, а я пока горло-то ему перережу да кровцы тебе свеженькой наберу.

 Пантелемон недовольно закряхтел, но смолчал. В словах ведьмы было предостаточно веских аргументов, заставивших беднягу призадуматься. А сама Нурингия, взяв со стоявшего в углу стола нож и, небрежно держа его в правой руке, стала деловито пристраивать мою шею над заботливо подставленной плошкой. Я незаметно сжал кулаки и...

 ...дверь с визгом распахнулась. Мои мучители, мгновенно забыв о моей персоне, прыснули в разные стороны. В дверном проеме показалось осунувшееся, перемазанное слоем копоти и сажи, но такое родное лицо бабки Матрены.

 -Опять паскудники за старое принялись! - физия моей доброй феи пылала гневом. Мои мучители, словно застигнутые врасплох крысы, кинулись в разные стороны.

 -Стоять! - гаркнула Тихоновна и на её ладошках заплясали язычки пламени. - Всё пожгу! - пригрозила она, входя в помещение и окидывая его изучающим взглядом. - Да-а-а, как была ты неряхой, так и осталась. Жаль, родители твои тебя не видят, вот бы порадовались.

 -А ты моих отца и матушку не трогай, - Нурингия как бы случайно сделала шаг вперед.

 -Да мне до твоих родаков и дела нет, такие же, как ты сволочи были, как жили по-скотски, так скотами и умерли.

 -А чем это мои родители хуже твоих будут? Что тех, что тех Стылые забрали, - гневно бросила ведьма и шагнула еще раз.

 -Что верно то верно, те и те от одной нечисти погибли. Только мои в бою праведном, лес и детишек лесных защищая, в то время когда твои в бегстве постыдном укрывались. Только когда все защитники погибли бежать-то некуда стало.