Хмель диких трав

Художник видел, что это ужасно огорчает Марту. Он говорил ей:

— Не печалься, моя жёнушка. У нас с тобой ещё будут дети. Ведь мы с тобой ещё так молоды.

Она только грустно улыбалась ему в ответ. При этом он ласково прижимал её к себе и гладил по волосам. Художник видел, что она изо всех сил старается держаться, но у неё это плохо получается.

Клавдия Гавриловна и Вениамин Иннокентьевич, видя, что у молодого человека значительно улучшилось его материальное благополучие, вынуждены были признать, как они ошибались на его счёт.

— Алло, — позвонила пожилая женщина молодой, приходите к нам сегодня, устроим праздник в честь нашего примирения.

— Ура! — ответила она. — Я только за.

— Кто звонил? — спросил Марат, заметив, как засверкали счастьем глаза у Марты. — Что — то произошло?

— Это была моя мама. Она с моим отцом хочет, чтобы мы с ними помирились и пришли прямо сегодня к ним домой. Пойдём?

До этого он сидел на диване и читал газету. Все два года, что прошли с их свадьбы они почти не общались с Язевыми. Виделись с ними крайне редко. Мужчина особо не желал их видеть, как они его тоже. Только женщина сильно тосковала по ним, других родителей она не знала, любила своих такими, какие они есть, но ссориться с художником тоже не хотела, поэтому не стремилась наладить отношения.

— Твои родители. Ты хочешь, ты и иди. Я не буду препятствовать.

— А ты пойдёшь? Они ведь хотят помириться с нами обоими.

— Я не хочу этого делать. Я сказал, если хочешь, иди туда одна. Не заставляй меня, пожалуйста.

— Пойдём вместе. Перестань обижаться на них. Я думаю, что родители искренне раскаиваются в своих поступках.

— Эх, Марта, какая же ты у меня до сих пор наивная душа, хотя тебе уже тридцать четыре года, — тяжко вздохнул он.

— Но хорошо, что я до сих пор верю в добро, особенно в своих родителей!

Художник криво усмехнулся. Он — то прекрасно понимал, что представляют из себя Язевы — старшие да и у Руслана с годами характер стал всё больше портиться и ухудшаться. Но Марат видел, как радостно блестят глаза у Марты, поэтому он не мог отказать ей.

— Ладно уж, — ещё раз тяжко вздохнул он. — Если ты так хочешь, то точно пойдём.

— Какой ты у меня славный!

Он получил от неё такой горячий поцелуй в знак благодарности, что готов был пойти с ней куда угодно, не то что мириться с её скандальными родителями.

— Какие вы молодцы, что пришли! — заявил с порога Вениамин Иннокентьевич. — Значит, впрямь, хотите помириться.

Дочь благодарно заулыбалась.

— Я поднимаю этот тост за наше примирение, — сообщил он всем за праздничным столом. — Марат, мы с Клавой вынуждены признать, что были не правы насчёт тебя. Поэтому мы отказываемся от наших слов, что ты не умеешь зарабатывать деньги. Давайте мириться. Я хочу пожать твою руку в знак того, что мы больше не желаем ссориться с тобой. Можно?

«Я с вами не ссорился» подумал Марат. «Это именно вы поругались со мной. Я совсем не хочу мириться с вами. Однако ради Марты, я так и быть, пойду на уступку. Только она и ваши внуки Эмма и Кеша порядочные в вашей семье, хотя кто знает, что при таком воспитании вырастет из них. Да, совсем забыл ещё Лена неплохая, хотя тоже была раньше не очень хорошей».

Пожилой мужчина стоял с протянутой к нему рукой в ожидании ответа. Художник хотя бы немного поколебался ради приличия, чтобы они с Клавдией Гавриловной поняли, что у него тоже есть чувство собственного достоинства, но пожал её, увидев просящий взгляд любимой.

— Вот только, когда вы с Мартой подарите нам внуков или внучек? — произнесла пожилая женщина. — У Руслана и Лены давно уже есть дети, наши замечательные внук с внучкой Кеша и Эмма. Мы тоже хотим, чтобы вы родили хоть одного ребёнка.

— Клавдия Гавриловна, вы, пожалуйста, не переживайте так, — с подчёркнутой вежливостью заявил молодой человек.- Как только с Мартой у нас получится, мы обязательно сообщим вам.

— Хотелось бы чем раньше, тем лучше, а не тогда, когда мы с Веней уже умрём. Нам желательно ещё успеть понянчить наших внуков.

— Делаем что можем.

— Что — то плохо вы делаете. Может, вам обратиться к врачам?

— Нет, мы пока не такие старые. Как — нибудь обойдёмся своими силами.

— Ну, смотрите, как хотите. Наше дело было посоветовать, а там решать вам. Мы уже прожили свою жизнь, наши дети давно взрослые, у нас уже есть внуки, а вам, надеюсь, ещё долго жить".

«Ага» ехидно подумал Марат. "Скорее, вы нас с Мартой переживёте. Вы же настоящие энергетические вампиры, только и знаете, что питаться чужой энергией.

Вслух он такого не сказал. Он же совсем не идиот и понимал, что это грозит очередным скандалом с только что помирившимися с ними тёщей и тестем. Для самого себя художник давно решил, что ему примирение даром не надо, он как и Дан не считал Вениамина Иннокентьевича и Клавдию Гавриловну людьми, тем более, хорошими, но ради Марты готов был всё стерпеть. Он, если честно, к Руслану относился всё хуже и хуже по мере того, как у него портился характер. Это было взаимно.