Хмель диких трав

Девочка училась с большим удовольствием. Ей лишь не нравилось, что надо было рано вставать. Постепенно она привыкла к такому. Зато в выходные, которых было целых два можно было поспать подольше.

Яша быстро утратил интерес к новой жизни Аси. Ничего интересного в том, чтобы рано вставать, потом куда — то идти, сидеть там несколько часов, а ещё учить какие — то уроки, пусть их немного, перспектива перестала привлекать его.

Семён Макарович, как обещал обучил девочку играть в шахматы. Ей понравилось и она стала участвовать с ним в шахматных партиях с большим удовольствием.

— Дедушка, когда ты научишь меня? — спросил Яша.

— Давай на будущий год, если буду жив.

— Почему не раньше?

— Сейчас ты ещё мал. В следующем году тебе как раз исполнится семь, так что подрастешь и станешь играть. Чтобы играть в такую игру нужны большие усидчивость, терпение и выдержка. У тебя их совсем пока нет. Может, появятся на будущий год.

На этом мальчик успокоился. Он посчитал, что всегда успеет научиться чему — то новому. А пока лучше, в самом деле, послушаться взрослых. Недаром говорят, что они старше и умнее. Сейчас ребёнку не очень стало хотеться учиться играть в шахматы.

Дан и Рая нисколько не расстраивались оттого, что Яша у них более непоседливый, чем Ася. Ничего плохого и удивительного в этом нет. Она флегматик, он холерик.

Праздник первого сентября запомнился Асе как радостное событие. Её глубоко впечатлили линейка, приветственные речи директора школы, учителей и родителей, первый звонок, то, что её взяли за руку и отвели в первый класс, а также первый урок.

Ничего удивительного в этом не было. Ведь всё это случилось у ребёнка впервые в жизни. С тех пор она решила, что хочет стать учительницей, настолько ей всё понравилось в школе.

Поэтому она стала всё своё свободное время играть в школу, муштруя сначала своих игрушек, а потом Яшу. Она играла в первую учительницу, а он должен был изображать из себя примерного первоклассника.

Мальчика хватило не надолго. Он терпел — терпел, потом взбунтовался и сказал:

— Ася, хочешь играй в свою школу сама. Я больше не хочу.

— Ну и пожалуйста.

Она нисколько не обиделась на брата. Девочка вообще была понятливой. С ней было гораздо легче найти общий язык, чем с ним. Он был гораздо упрямее, чем Ася. Однако, благодаря тому, что она была уступчивее Яши они прекрасно ладили.

Больше всего её впечатлила в школе именно первая учительница. Она так отлично, по мнению, Аси провела урок, что ей тоже пожелалось стать учительницей.

Рая и Дан слишком серьёзно не отнеслись к её увлечению школой из — за того, что дети в таком возрасте, как правило, часто меняют свои увлечения и сегодня хотят стать пожарниками, завтра лётчиками, послезавтра моряками. Так и их дочь вполне могла завтра увлечься чем — то другим.

В октябре в гости к молодым Сосновским приходила Медея.

— Давно тебя не было видно, — заявил ей бизнесмен.

Именно он открыл ей дверь, когда она заявилась.

— Почему ты не приходишь к нам? — спросила писательница. — Ты время от времени бываешь у своих дяди и тёти. Так отчего не заходишь к нам? Слишком занята?

— Я бы и заходила, но с ними тоже надо пообщаться.

— Как твои дети? Я знаю, что они у тебя сильно подросли.

— Дети хорошо. Вот с Суреном у меня большие проблемы. Мы, наверно, будем разводиться.

— С чего бы? Раньше вы замечательно ладили.

— То было раньше.

— Что у вас такого случилось, что обязательно надо идти разводиться? — вмешался молодой человек.

— Зачем доводить до крайности? Разве нельзя как — то помириться?

— Рая, Сурен стал ленивый. Раньше он приходил домой, сразу кидался помогать мне. Теперь ложится на диван и лежит смотрит телевизор или читает газету. Я прошу его хотя бы помочь помыть посуду. Он отказывается. Говорит: «Я устаю на работе. Я так отдыхаю». Я его понимаю. Однако я тоже устаю. Однако у нас двое маленьких детей. Я же не делаю так, как Сурен. Всё хозяйство на мне. Если я так буду делать, у нас дома всё развалится. Я в отчаянии. Просто не знаю, что мне делать. Раньше мы с ним так любили друг друга! А теперь, похоже, любовь прошла.

— Медея, подумай, хорошо подумай точно прошла или нет, — посоветовал Дан. — А то очень легко прийти к выводу, что любви не стало, потом понять, что она есть, но ничего не сделаешь.

Она задумалась, помолчала пять минут и заявила:

— Дан, похоже, ты прав. Я люблю Сурена. Что мне делать? Я совсем не хочу разводиться с ним, но так жить у меня больше нет сил. Присоветуйте что — нибудь мне, пожалуйста.

— Попробуй делать так, как он. Приходишь после работы и ложишься на диван. Если Сурен что — то будет иметь против, скажешь, что ты устала и отдыхаешь.

— А поможет? — скептически поинтересовалась учительница. — Что — то я сильно сомневаюсь в таком исходе событий.

— Если не поможет, значит, осталось разводиться.

— Я рискну, — решительно заявила она. — Так и быть.

В ноябре Радченко позвонил журналистке и сказал:

— Приезжайте. У меня для вас отличная новость.

— Еду, — коротко ответила она в трубку.

В издательстве «Сокол» она с удивлением увидела у него на столе начатую бутылку водки.