Хмельная музыка любви

С первых минут знакомства она представилась ему, партнеру мужа, по имени-отчеству. Тогда он, молодой, элегантный, только что вернувшийся из Парижа, чуть бравируя своим заграничным шиком, поцеловал ручку неприступной даме и, флиртуя, произнес: «Меня можно звать просто Артур». «А меня нет!» — отрезала она.

Неприступная, высокая и прямая, как стрела, Ольга была красива холодной красотой. Красива, статна и строга. Но строга совсем не так, как Женя, не по-деловому. Впрочем, тогда деловых женщин было по пальцем сосчитать. Партийные секретари и директора фабрик, профсоюзные лидеры — вот и весь список. Но Ольга, дочь генерала, из тех генералов, что помнили еще об офицерской чести, была надменна и горда. Гордая своим происхождением, она не допускала никакой фамильярности в обращении к себе.

Прокофия Ивановича Иноземцева, талантливого ученого и инженера с большой буквы, она ценила и уважала, всякий раз подчеркивая это перед окружающими. И не зря! Тем самым она внушала другим подобное отношение к мужу.

Когда рухнул советский строй и наука оказалась невостребованной, в небольшой, наскоро сколоченный коллектив, где, без сомнения, лидерство принадлежало Артуру, кто-то привел Прокофия Ивановича. «Он может все», — сказали про инженера.

И действительно, уже не юный, с опытом и отличной головой инженер выручал кучку новоиспеченных молодых предпринимателей, собравшихся подзаработать на «Жигули».

Первые победы, первые додефолтовские деньги, первые тусовки с приглашениями проплаченных знаменитостей, на которые жена Прокофия Ивановича являлась, как на высокие дипломатические рауты, в вечерних платьях с драгоценными украшениями, чем очень поднимала статус приема. Иностранные предприниматели западали на Ольгу Иноземцеву сразу. Сероглазая высокая блондинка с манерами великосветской дамы! За этим крылась таинственная русская душа.

Так и повелось. Артур величал ее Ольгой Петровной, она его просто Артур, признавая за ним, однако, и право лидерства, и приличное воспитание дипломата.

— Как все произошло? — возвращаясь к действительности, спросил Артур.

— Просто пришли и не скрывая стали раскидывать мебель в доме, а потом подошли к телефону и, пригрозив не заниматься самодеятельностью, сделали все, что нужно, на моих глазах. Смеялись, шутили, что конституцию нарушают. И предупредили, чтоб из дома ни на шаг без их ведома.

— И как же вы вышли?

— Поняла, что просто припугнули меня. На самом деле дня три какая-то машина во дворе постояла, а потом, видно, надоело. Или не боятся уже никого и тебя в том числе. Возможно, наехали на кого-нибудь еще из твоих партнеров… ослабевших, вроде нас с Прокофием Ивановичем, наехали и отобрали акции. — Больше Ольга Петровна не старалась подбирать приличествующие слова. — Может, фиктивное собрание акционеров провели, тебя якобы переизбрали, а ты сидишь и не знаешь, что хозяин, возможно, уже давно не ты.

Артур вспомнил, что недавно секретарь принесла ему в почте конверт, содержимое которого показалось ему странноватым. Всегда будучи настороже, он показал письмо юристам. Было это как раз накануне юбилейного торжества фирмы.

— Так, Артур Олегович, обычно работают рейдеры, извещая о собрании новых акционеров. Иногда специально вселяя ложную тревогу.

— Рейдеры у меня? — не поверил он.

— Не надо было распечатывать, — поздно предупредили юристы.

Предположение показалось Артуру более чем фантастическим. Позже в связи с выходкой Жени и последующими хлопотами письмо как-то само собой забылось, и вот теперь, когда гордая Ольга Петровна, замученная горем, все же пришла сообщить, что вынуждена уступить бандитам и отдать им долю мужа, Артур вспомнил о странном письме.

«Возможно, она права?» — подумал Артур о вскрытом послании.

— Прости, что не выдержала, поверь, мне очень стыдно! Предупредить тебя, что я готова идти сдаваться, — это все, что я могу для тебя сделать. У меня, по сути, насильно отбирают. Сначала большие деньги предлагали. Я отказалась. — Она встала. — Ты ведь нами не интересовался… давно. Так что не обессудь!

— Разве вы в чем-то нуждались? — попытался одновременно и обвинить, и самому перед собой оправдаться Артур.

— Деньги, как оказывается, это еще не все в жизни, — упрекнула его в бесчувствии Ольга Петровна.

И не попрощавшись побрела к двери с поникшей головой.

— Постойте! — остановил ее шеф. — Мы как-нибудь попробуем справиться, защитим вас. Спасибо, что предупредили. И не важно, какое решение вы примете, не вините себя. Я понимаю, что если бы не дочь… все из-за нее!

— И из-за себя тоже, — обернувшись, жестко произнесла Ольга Петровна. — Я ведь еще живая. Это Прокофий Иванович практически не жилец. А мне эти акции ни к чему. Я только в память о вашем общем деле сопротивлялась до последнего.

— Так кто эти люди, если вы точно их знаете? — все же не выдержал Артур.

Гостья, поразмыслив, вернулась.