Хмельная страсть

Но поговорю с ним, буду послушной, со всем стану соглашаться… Постараюсь убедить, что, конечно, останусь с ним. А там… Мне бы только на секундочку выскочить, ну, скажем, якобы за продуктами! Главное сейчас – просто усыпить его бдительность и острую маньячность!

- Екатерина Вольская! – маньяк, со всего размаху стукнув кулаком по столу, поднялся во весь свой совсем не маленький рост, и навис надо мной, как Божья кара или самый настоящий демон. – Ты в пьяном невменяемом угаре расхерачила мою машину! Вылетела по встречке! Я не стал тогда давать ход делу! Пожалел тебя! Ты там что-то лепетала о том, что осталась без родителей, еще и парень тебя бросил. Все понимаю, иногда бывает так хреново, что просто край! Иногда, бывает, и хочется напиться! Но, блядь, я так смотрю, это тебя ни хера ничему не научило! Вчера я вытащил тебя из клуба пьяную в три жопы! И ты еще, между прочим, отбивалась! За руль порывалась сесть! Ты хотя бы понимаешь, что без вариантов врезалась бы в кого-то? Может, - насмерть? Или саму бы к херам остановил какой-то столб? Или ни в чем не повинных бы людей угробила или сама бы к чертям разбилась! И ладно бы насмерть, а если бы осталась парализованной? Или на психа какого-то бы нарвалась? Вот закрыл бы тебя и насиловал бы, пока не надоела! А потом расчленил бы и выбросил по кусочкам к херам!

Так вот, почему мне его лицо показалось смутно, но все же знакомым… «Беха»… Как его звали? Имя какое-то необычное… Кирилл? Даниил?

- Глеб, - будто прочитав мои мысли, подсказал он. – Глеб Шиманский. Бля, ты даже имени моего не помнишь! Совсем без сознания тогда за рулем была!

Глава 4. Катя

Да. Тогда реально, - просто без сознания. Тогда так жутко было, что думала, с ума сойду. Мало того, что бы с братом остались без родителей, так и Стас еще меня бросил. А ведь он всегда был для меня самым родным, самым дорогим! Я же за него, как за соломинку держалась! За единственную соломинку, которая была у меня в этом мире после смерти родителей! Месяца не прошло, как мы их похоронили. И в тот день я застала его в постели с другой…

Мир тогда взорвался, раскололся на мелкие кусочки. Мне казалось, что сердце само по себе вырвется из груди, а меня просто разорвет на части. Никого, кроме Стаса у меня не было, - ни задушевных подруг, ни старых или новых друзей. Мы ведь выросли с ним вместе! С пеленок! Еще сохранились старые детские фотографии, на которых наши мамы везут рядышком наши коляски.

Мы выросли со Стасом вместе.

Вместе взрослели.

Делились всем на свете, - каждой своей мыслью, каждым ощущением, каждой тайной и каждой мечтой…

Стоит ли говорить, что я прекрасно понимала, - ни один человек на свете никогда в жизни не станет для меня хотя бы на десятую часть настолько близким, как Стас Ольжин? Конечно, это было невозможно! Вот поэтому-то я и не особенно с кем-то сближалась. Зачем тратить время на то, чтобы раскрываться перед теми, кто никогда все равно не поймет тебя так, как он?

Мы менялись, росли, проживая вместе одни и те же события. Мы въелись друг в дружку. Знали каждую черточку, каждое выражения лица. Знали все о семьях друг друга, которые в нашем раннем детстве жили бок о бок. И даже потом, когда родители переехали, оставались неразлучны.

С детства нас со Стасом дразнили женихом и невестой.

Мы лазили по деревьям, обдирая еще зеленые яблоки. И вместе разбивали коленки, падая с них. Лежали на толстых ветках ивы, спрятавшись от всего мира в таком себе импровизированном домике на дереве, - да, да, тогда мы жили на окраине, где еще сохранились зеленые дворы.

Вместе когда-то, лет, примерно, в шесть, сбежали из дома, чувствуя себя великими путешественниками. Захватив с собой рюкзачки с молоком, хлебом и семечками. Путешествие наше, правда, закончилось очень быстро, как только стемнело и мы поняли, что понятия не имеем, куда нам дальше идти в поисках великих приключений и в рамках познания мира. А еще нам просто стало темно и страшно. И еда закончилась. И очень хотелось к нашим мамам… И мы заблудились…

В общем, великое пешее путешествие закончилось тем, что Стас подошел к прохожему и попросил помочь нам найти наш дом…

Кто, кроме него, знал, откуда у меня шрам над левой бровью, - правда, совсем уже незаметный, и почему я до сих пор боюсь воды? Только он видел тот ужас, когда мы приехали к его бабушке в деревню и мой брат начал тонуть в речке… Я тогда разбила все лицо о камни, бросившись его спасать. В итоге Стасу пришлось вытаскивать нам обоих, но с тех пор я и близко не подхожу к открытым водоемам и плаваю разве что в бассейне…

Когда у каждого из нас случилась первая любовь, мы вместе страдали и вздыхали, глядя на звезды. Увы, у обоих она, - трепетная и подростковая не сложилась. Зато и поддерживали мы друг друга так, как не смог бы никто на свете. Даже мама тогда не знала о моих страданиях и слезах в подушку. И только Стасу известно, что именно тогда, желая кому-то что-то доказать, я начала заниматься гимнастикой и танцами. Хотела стать самой красивой. Чтобы он понял, как был неправ, не замечая меня…